фоткают друг друга на мобильные телефоны, позируя, словно модные фифочки. Или они тупые, или думают, что никто их сейчас не видит.
Делаю пометку: «охранники – дебилы». Надо будет обновить штат.
Мелкими глотками пью кофе и почти наслаждаюсь царящей здесь атмосферой. Здесь я почти своя. Никому и в голову не придет подумать, какой ценой я купила себе эту новую жизнь.
Документы! Осознание того, что папка с бумагами, которые прислал Эдик, осталась в багажнике байка, приходит внезапно, но очень вовремя. Хорошо, что не успела заявиться к управляющему без документов, доказывающих мое право владения половиной доли в обоих заведениях.
Встаю, бросаю пару купюр на столик и торопливо направляюсь к выходу. Охранники в холле продолжают свою фотосессию. Толкаю стеклянную дверь и оказываюсь на залитой солнцем улице. Надо же, солнце решило разыграться, а я уже думала, что в этом городе не будет нынче лета. Так, где я оставила свой байк?
Оглядываюсь. Кажется, там. Прохожу с два десятка метров прежде, чем замечаю, что окруженный с двух сторон дорогими тачками мотоцикл беспомощно лежит на боку.
– Не поняла…
Подбегаю и с пару секунд в недоумении разглядываю распластанного на асфальте железного коня. Какого черта?! Кто это сделал?!
Подхожу ближе.
Эй, кто его уронил? Не знаю, с какой стороны подступиться. В такой ситуации мне бывать еще не приходилось. Берусь за руль двумя руками, тяну на себя.
– Ы-ы-ы…
Не поддается. Огромная махина даже не двигается. Пробую еще. Тяну, дергаю изо всех сил, краснею, потею, рычу. Результат нулевой. Может, кто парковался, задел его, и байк повалился на бок? Ну, и дела… Вроде центр города, а какой беспредел!
– Помощь нужна?
Этот голос заставляет меня подскочить на месте. Я еще не обернулась, но ощущение подкрадывается уже какое-то нехорошее. Неужели, я знаю его?
– Что? – Поворачиваюсь.
И в лицо мне бьет не солнце, а его взгляд. Рассерженный, суровый, словно по моей вине в его жизни что-то идет не так. Модные голубые джинсы, рубашка с закатанными до локтей рукавами, не способная скрыть налитых, крепких мышц, сильные руки скрещены за спиной. Парень разъярен, и смотрит на меня так, будто ждет каких-то извинений.
– А, это ты… – выпрямляюсь я.
И сглатываю. Потому что узнала его. А он продолжает буравить меня взглядом. И эти глаза… светло-зеленые, почти прозрачные. Я запомнила их темными, почти дьявольскими, но сегодня они как волны океана, такие же глубокие и безжалостные – обжигают своим льдом.
– Я. – Кивает он и улыбается. Только улыбка его отчего-то больше похожа на звериный оскал. – Не это потеряла?
Он достает что-то из-за спины и швыряет мне под ноги.
– Что это? – Хочу сказать я, но не успеваю издать ни звука.
К моим ногам, звеня об асфальт, падает железяка. Моментально догадываюсь, что это, и внутри рождается буря негодования.
– Так это ты, придурок, скрутил мне подножку? – Восклицаю.
И не лень же ему было? Копаться, откручивать,