старой каторжанкой, хоть и измученной каторгой и подорванным здоровьем, но сохранившей достаточно ясности ума, осторожности и выдержки, чтобы опасаться совершить роковую ошибку и вести себя на допросах спокойно и мужественно (не будем забывать, что под угрозой расстрела это непросто сделать даже здоровому человеку, не отсидевшему много лет на каторге, не терявшего зрения и т. д.).
В целом же представляется, что невозможно представлять Ф.Е. Каплан только жертвой и «козлом отпущения», случайно оказавшимся на месте покушения на Ленина, как делает ряд публицистов и историков. После проведенных исследований можно с очень большой долей уверенности говорить, с одной стороны, что Каплан совершала этот акт в форме индивидуального, а не партийного акта, а с другой стороны, что весьма вероятность, что Каплан все же стреляла в Ленина (более подробно этот сюжет освещен в отдельной статье26. Впрочем, не исключая в принципе возможности того, что стреляла не Каплан, а некто другой (или что был еще один стрелок).
Безусловно, Ф.Е. Каплан сознательно и целенаправленно весной-летом 1918 г. искала возможность совершить на Ленина покушение, о чем свидетельствовали вполне авторитетные люди. Свою мотивацию покушения она изложила на допросах и еще более ярко высказала А.Н. Иоффе. Но как бы там ни было имя Ф.Е. Каплан навсегда (и вполне логично) будет неразрывно связано с покушением на В.И. Ленина, а отношение к самой ее трагической фигуре, возможно, подвергнется со временем такому же пересмотру, как и отношение к недавнему кумиру нашего общества, на которого она подняла руку. По крайней мере, к ним обоим не будет того однозначного отношения, как это было несколько десятилетий назад, а их образы будут продолжать очищаться от мифов.
Постскриптум. Протокол допроса Н.Н. Гладкова
Я. В. Леонтьев (Москва)
В составе фонда Московского революционного трибунала (ф. 4613) в Центральном госархиве Московской области находится «Дело по обвинению Иоффе Александра Наумовича в участии в Ярославском контрреволюционном мятеже», которое позволяет более подробно охарактеризовать автора столь неожиданных воспоминаний о Ф. Каплан.
В деле отложился ряд документов, отобранных у Иоффе при задержании на станции Можайск 17 августа 1918 г. Среди этих документов – «удостоверение» члена Всероссийского Комитета Спасения Родины и Революции А.Н. Иоффе на бланке Петроградского городского головы за подписью эсера Г. Шрейдера, датированное 26 октября 1917 г.; членский билет Петроградского Союза Защиты Учредительного Собрания (объединенного комитета социалистических партий и демократических организаций), и ряд других бумаг. Интересен документ с угловым штампом фракции РСДРП (объединенной) ЦИК Советов от 16 марта 1918 г. о мандатах (27 делегатов с решающим голосом) меньшевиков на IV Чрезвычайном Всероссийском съезде Советов в Москве, подписанный председателем Бюро фракции Л. Хинчуком и шестью членами Бюро, в том числе Л. Мартовым, Ник. Сухановым и Ал. Иоффе27.
Согласно