соседского дома сидела увешанная разноцветными бантами собачонка. Гретта снова забыла её на улице. Глянув в мою сторону, керн-терьер вскочил, залился беззвучным лаем, вжался в косяк и начал скрести коврик у порога, точно то, что заставило его тявкать, было очень страшным. Я понимал, что увидеть меня сквозь окно животное не могло, и напугало его что-то, находящееся на улице, а не в нашем доме, однако от вида трясущейся в ужасе собаки у меня неприятно засвербело в груди, и я поспешил поскорее отвести взгляд.
– Я смотрю, у нас что-то вкусненькое? – отклонившись немного в сторону, крикнул я в кухню, откуда уже шла мама с громадным блюдом еды.
– Разве я когда-нибудь готовила по выходным манную кашу?
– Манная каша?.. Гадость… – скривившись так сильно, как только мог, проурчал я.
– Не строй из себя мученика, – мама с притворным недовольством запустила в меня кухонное полотенце и улыбнулась. – Гурман неумытый.
– Зачем мне прихорашиваться? – Я повесил полотенце на спинку соседнего стула. – Сегодня я никуда не собираюсь.
– Значит, у тебя никаких планов? – спросил отец, но ответа дожидаться не стал. – Не хочешь провести день со своим стариком? Порежемся пару часиков в гольф, потом сгоняем окунуться на каньон и порыбачим.
– А почему нет? – ответил я.
Многие, узнав, что мой отец увлекался гольфом, либо спрашивали его, не слишком ли молод он для этой игры, либо ничего не говорили, но начинали считать его напыщенным снобом. Ошибались и те, и другие. Гольф мой отец ненавидел едва ли не больше всего в жизни. Его буквально выворачивало от всех этих выхоленных полей, крытых гольф-клубов, гольф-каров, жужжащих, как машинки для стрижки, перчаток и прочих глубоко ненавистных ему атрибутов. Его страстью были клюшки. По его мнению, клюшки для гольфа представляли собой не только практичное и невероятно прочное средство самообороны, но к тому же ещё и удобное приспособление для досуга. Произнося фразу «игра в гольф», отец обычно имел в виду не нудное катание мячика по травке, а нечто иное. Например, вылазку на заброшенную железнодорожную станцию, где мы, расположившись на платформе, расстреливали мячами гигантские окна, состоящие из небольших квадратных сегментов, загадывая ряд и столбец и соревнуясь в меткости. Или же посылали мячи с крыши одного многоэтажного дома на крышу соседнего. А однажды мы и вовсе забрались на недостроенную эстакаду и полночи выводили из себя охранника стоянки такси, заставляя посланными мячами то одну, то другую машину взвывать сигнализацией. В тот раз охранник, должно быть, сбросил целых пять килограммов веса, снуя между рядами жёлтых машин в попытках поймать мнимого хулигана. Интересно, что придумал отец на этот раз?
– Может, и Лютера возьмём с собой?
– Можно, но пусть сначала предупредит миссис Трейд, а то будет как в прошлый раз, – улыбнувшись и подмигнув мне, ответил он.
Я рассмеялся, вспомнив тот случай. Тогда мы с отцом так же ходили