мне его как по-настоящему противного панк-рокера: «Он может заявиться в плохом настроении, выйти в эфир, буркнуть что-нибудь и просто ставить треки. Урод, одним словом». Когда мы встретились первый раз, он, по-моему, пытался понять, можно ли мне доверять, – у меня были длинные волосы. Он был коротко подстрижен и носил пижонские темные очки. Это был 1980 год.
Я: Почему, на ваш взгляд, Кэлвин имел такое влияние?
– Он выбрал одну вещь, которая у него получалась, и сосредоточился на ней. Ему повезло: всю бумажную работу взяли на себя другие. Кэлвин был очень молод, и рядом с ним были шестеро взрослых людей, которые знали, что делают. Почему Кэлвин пользовался авторитетом? Он был харизматичен, очень хорошо танцевал. Но я не знаю, почему все стали слушать его группы из двух человек и песни о кроликах и пикниках.
Я: «Nirvana» – это группа из Олимпии. Вы согласны?
Эл Ларсен: Я не знаю. Олимпия вовсе не так едина, как это кажется.
Рич Дженсен: Лично я считаю, что они были группой из Абердина, которая хотела стать группой из Олимпии.
Эл: Погоди, погоди. «Black Flag», «Screaming Trees», «Beat Happening», «The Vaselines», «The Pastels»… – мы играли некоторые песни этих групп в «Some Velvet Sidewalk», компилировали их. И «Nirvana» играла каверы на эти же песни – и довольно круто.
«Screaming Trees» – это была такая безбашенная группа, игравшая психоделический нойз, члены которой познакомились в тюрьме в Элленсбурге. Каждый из братьев Коннеров (гитара, бас-гитара) весил под 150 килограммов, а их отец был директором местной школы – легкая мишень для насмешек со стороны пролетариев. Вокалист Марк Лэнеган обладал одним из самых прекрасных прокуренных голосов на всем тихоокеанском северо-западном побережье – и обожал неприятности. На Курта Кобейна он оказал огромное влияние – его лаконичное мировоззрение, пристрастие к наркотикам и музыкальные вкусы.
Рич: «Swap Meet» – одна из моих любимых песен у «Nirvana», потому что это Олимпия, а не «Black Sabbath».
Впервые я увидел этот нью-йоркский квартет в 1983 году на концерте в поддержку альбома «Confusion Is Sex», когда они наводнили лондонский клуб в районе Виктория вихрем искаженных звуков, который звучит до сих пор – спустя два десятилетия. Я был влюблен в них все 80-е, потому что они были ни на кого похожи. Мне вспоминается их концерт в 1985 году в Вулвиче, на юге Лондона, – звукооператор решил уйти пораньше и начал разбирать микрофонную установку группы. Они и глазом не моргнули. Без микрофонов группа продолжила одну из самых пугающих и веселых инструментальных гитарных партий, которые я когда-либо слышал.
В начале 90-х нью-йоркский квартет претерпел изменения. Когда слушаешь сейчас альбомы вроде «Goo» (1990) и «Dirty» (1992) с их попсовой чувствительностью, то вовсе не кажется, что они выбиваются из ряда, начатого ранними пластинками, но в то время казалось, что происходит небольшая революция. И дело не в музыке, а в источнике: «Geffen records». Если «Sonic Youth» смогли проникнуть в логово врага, то почему бы и остальным не попробовать?
Так все и произошло. До того, как «Sonic Youth» подписали контракт с «Geffen», «альтернативного рока» и MTV-шного