бороду и показать вас старушке, которая как раз у того, кого вы зарезали, хотела пустую бутылочку попросить. А если вам правильную бороду приклеить, то вас и трезвый человек как Карла Маркса опознает, а что уж там говорить про с утра пьяную старушку.
Вот вы и попались, даже если в этот раз и не вы резали. Осторожнее нужно, с бородами-то.
А Пётр Семёнович придумал очень хитрую штуку: он наклеивал бороду только тогда, когда вёл себя прилично – ходил на службу, здоровался с соседями, выносил мусор или голосовал за какого-нибудь депутата. А потом за угол свернёт, бороду отклеит – и чистая сволочь: всех ограбит, а кого не ограбит, тому в рожу плюнет. Правда, надо сказать честно: убивал он редко. Ну, если кто-то совсем уж неприятный, он того зарежет, конечно, но без всякого удовольствия. А вот грабить – просто за уши его не оттянешь. Ничем не побрезгует: ясли, собес, дурдом, общество слепых, союз писателей – святого для него не было. Зайдёт и ограбит до нитки.
Милиция потом свидетелей допросит: кто грабил? Как выглядел? Борода? Усы? Татуировки? Да нет, отвечают свидетели, неприметный такой, чисто выбритый. Даже фоторобота приличного не составишь. Один раз милиция к нему домой пришла, а он дверь открыл, из бороды папироска дымит. Чем могу помочь? – спрашивает. Ну не могла же у человека за один день такая бородища вырасти? Соседку потихоньку допросили, а она – что вы, что вы, говорит, он вчера со мной здоровался, а борода у него спокон веку, зато вот пенсию второй месяц задерживают, вы уж там разберитесь.
Так и ушла милиция ни с чем.
А Пётр Семёнович от такой безнаказанности совсем распоясался. Особенно полюбил он грабить одиноких женщин. Разузнает, бывало, что у какой-то женщины в Стерлитамаке есть троюродная родственница Ирина Михайловна, и придет в гости как бы от этой Ирины Михайловны, баночку смородинового вареньица передать.
Женщина одинокая, обрадуется, чаем его напоит. И он культурный, вежливый, выбритый и одеколоном пахнет. При этом специально заранее пуговицу себе на рубашке оторвёт и в карман положит. Женщина, когда оторванную пуговицу увидит, так вся и задрожит от радости – неженатый значит.
Рюмочку ему нальёт, капусточки наложит, сама насолила, да есть некому.
А он, мерзавец такой, грабит не сразу. Он сначала пообживётся, духи какие-нибудь подарит, выключатель починит, цветочек принесёт. У женщины уже и так рот до ушей, а тут он и вовсе: а что бы, предлагает, нам обои не переклеить, я, дескать, непревзойдённый обойщик. И действительно: заявится утром с десятью рулонами и по всей квартире их раскатает. Женщине на работу нужно бежать, а он уже клейстер развёл, мебель сдвинул, напевает. Ну и оставит она его одного в квартире. А когда вернётся – там не то что новых обоев не наклеено, но и старые гэдээровские ободраны, лампочки все вывернуты и смеситель в ванной снят. Не говоря уж про деньги и драгоценности, которые этот негодяй вместе с полотенцами из шкафа уволок.
И даже крема для ног не пощадил, такая сволочь.
Женщина, конечно, бежит жаловаться в милицию. А та, только её на пороге завидит,