при обсуждении на Политбюро доклада Н. Осинского о подготовке к весеннему севу, Владимир Ильич формулирует проект тезисов, в которых требуется «удовлетворить желание беспартийного крестьянства о замене разверстки (в смысле изъятия излишков) хлебным налогом»[23].
Политбюро переносит этот вопрос в специальную комиссию. 17 февраля «Правда» открывает на своих страницах дискуссию по этому вопросу. И лишь 24 февраля Пленум ЦК РКП(б) принимает за основу проект постановления о переходе от разверстки к натуральному налогу[24].
Возникали ли по поводу данного решения какие-либо сомнения или разногласия? Безусловно, возникали. И дело не только в «инерции мышления» или доктринальных соображениях.
С чисто прагматической точки зрения продразверстка, при всех ее издержках, все-таки давала результат. Если в 1918 году с ее помощью удалось собрать 110 млн. пудов хлеба, то 1919 год дал 220, а 1920-й – более 285 млн. И это притом, что Временное правительство предполагало получить с помощью разверстки более миллиарда пудов. А вот продналог, по предварительным расчетам, мог дать в 1921-м лишь 240 млн. пудов[25].
Главное же, в условиях, когда военная опасность сохранялась, надо было ломать уже сложившуюся, ставшую привычной для управленцев систему. Высказывались и политические соображения. Михаил Иванович Калинин, хорошо знавший деревню, прямо писал, что если будет разрешена торговля, то «я не сомневаюсь, что не пройдет и двух лет, как нам придется делать новую революцию против народившихся капиталистов»[26]. Так что основания для сомнений были.
В своей интереснейшей книге «Дискуссии об экономической политике в годы денежной реформы. 1921–1924» Юрий Маркович Голанд впервые обратил внимание на вышедшие в Нью-Йорке в 1945 году воспоминания известного ученого-химика, академика В. Н. Ипатьева, являвшегося в 20-е годы членом Президиума ВСНХ, а позднее ставшего «невозвращенцем». По его информации, при обсуждении ленинских предложений в ЦК Владимир Ильич якобы остался в меньшинстве. Тогда он решительно заявил, что в таком случае «отказывается быть лидером партии и уходит в отставку»[27].
Работавший в том же ВСНХ Н. Валентинов (Николай Владиславович Вольский), якобы со слов А. И. Свидерского, живописует данный эпизод более красочно…
«Полностью согласны с ним [Лениным], может быть только Красин и Цюрупа; все другие или молчат, или упираются. На одном совещании (Свидерский не указал на каком, а я о том не спросил) Ленин говорил: “Когда я вам в глаза смотрю, вы все как будто согласны со мной и говорите да, а отвернусь, вы говорите нет. Вы играете со мной в прятки. В таком случае позвольте и мне поиграть с вами в одну принятую в парламентах игру.
Когда в парламентах главе правительства высказывается недоверие, он подает в отставку. Вы мне высказывали недоверие во времена заключения мира в Бресте, хотя теперь даже глупцы понимают, что моя политика была правильной. Теперь снова вы высказываете мне недоверие по вопросу о новой экономической политике.
Я