особенно крикнула и продолжала бежать, а он – за ней, и вдруг какими-то судьбами он очутился на улице.
Эта улица выходила на рынок, где был кожевенный ряд, и торговцы выкрикивали о продаже кожи; собравшийся народ, увидав брата моего в таком виде, почти голого с выбритыми бородой, усами и бровями и с лицом, вымазанным красной краской, закричал и захохотал, а торговцы стали хлестать его кожами до тех пор, пока он не лишился чувств. После этого они посадили его на осла и повезли к вали.
– Что это такое? – вскричал вали.
– Этот человек, – отвечали они, – вышел к нам в таком виде из дома визиря.
Вали дал ему сто ударов и выгнал его из города, но я пошел вслед за ним, потихоньку привел его обратно в город и стал его содержать. Не будь я таким великодушным – не стал бы и связываться с таким человеком.
Рассказ цирюльника о третьем брате
Судьба привела однажды моего третьего брата, слепого Бакбака, прозванного Куффехом[142], к большому дому, у дверей которого он постучал в надежде, что хозяин откликнется и даст ему какую-нибудь безделицу.
– Кто там? – крикнул хозяин.
Но брат мой не отвечал и затем услыхал, что хозяин крикнул более громким голосом:
– Кто там?
Но брат мой все-таки не ответил и, наконец, услыхал приближавшиеся шаги, и человек, подошедший к двери, спросил:
– Что тебе надо?
– Подайте что-нибудь, – отвечал брат, – ради Аллаха, да святится имя Его!
– Ты слепой? – спросили его хозяин.
– Да, – отвечал мой брат.
– Ну, так дай мне руку, – сказал хозяин.
Брат мой протянул ему руку, и хозяин ввел его в дом и провел по нескольким лестницам до самого верха, до плоской крыши. Брат мой шел, думая, что он даст ему или еды, или денег; но когда они вышли на крышу, хозяин спросил:
– Что тебе надо, слепец?
– Ради Господа, да святится имя Его, – отвечал брат, – подайте мне что-нибудь!
– Иди с Аллахом, куда знаешь, – проговорил хозяин.
– Что это значит? – вскричал мой брат, – разве не мог ты мне сказать этого, когда я был внизу?
– Ах, ты, негодный негодяй! Зачем же не просил ты у меня милостыни, когда постучался в первый раз и услыхал мой голос?
– Что же ты хотел со мной сделать?
– Мне нечего тебе дать, – отвечал хозяин.
– Ну, так сведи меня вниз с лестницы.
– Иди, я тебя не держу.
Таким образом брат мой стал спускаться ощупью, пока между ним и дверью не осталось двадцати шагов; тут он запнулся и, скатившись вниз, проломил себе голову[143].
Он пошел, сам не зная куда, и встретился с двумя слепцами, своими товарищами; они спросили его:
– Что случилось с тобой сегодня?
Брат мой рассказал им, что с ним случилось, и затем прибавил:
– О братья мои, мне надо взять часть денег, имеющихся у нас, и истратить их на свои потребности.
Хозяин дома, в который он только что входил,