и с хрустом раскрыл грудную клетку хамелеона. Скальпелем вырезал коричнево-розовый комок размером с кулак – железу, единственное, что никогда не меняется у этих тварей, и вытащил ее с помощью хирургических щипцов.
Вынув из кармана герметично закрывающийся контейнер с физраствором, Астрахан поместил железу туда и проговорил, скупо улыбнувшись:
– Крупная. На много потянет, можно отдыхать пару недель. Как ты на это смотришь, Зулус? А если не отдыхать, а работать, скоро мы отсюда свалим…
Он не договорил – зазвенел телефон в чехле на ремне. Чертыхнувшись, Данила вытащил трубку, посмотрел на экран и поднял брови. Этот человек в последний раз звонил… год назад? Полтора? А сам Данила не звонил ему еще дольше. И что ему понадобилось?
Трубка трезвонила и дрожала в руке. Вдавив клавишу, Данила поднес телефон к уху, сказал:
– Да, что тебе?
– И это вместо «привет», «как дела»? – осведомились в трубке. – Вежливее надо быть, Данила Тарасович.
– Что тебе?
Голос собеседника стал серьезным:
– Есть дело. Загляни ко мне сегодня вечером. Обязательно.
– Не интересуюсь, – ответил Данила и уже собрался отключиться, когда услышал то, что заставило его снова прижать трубку к уху.
– Сын, если выполнишь мое задание, заработаешь столько, что хватит до конца жизни и еще останется. А если не выполнишь – тебе конец, я первый наведу на тебя Ловчий клуб. Будь сегодня вечером у меня – это не просьба!
И потом отец Данилы, профессор Тарас Петрович Астрахан, отключился. Первый, чтобы сын не успел сделать это раньше.
Данила несколько секунд молча глядел на трубку в своей руке, потом сунул ее в чехол и бездумно потрепал Зулуса за ухом. Пес зевнул и облизнулся. Данила снял перчатки, обтер кисти антибактериальной салфеткой и, закинув рюкзак за плечо, пошел к оставленному у въезда в лес мотоциклу.
* * *
Мотоцикл фыркал, извергал клубы дыма. Солнце начало припекать, Данила вспотел и покрылся пылью. Брылы Зулуса трепал ветер, пес жмурился и отворачивался. В коляске ему было неудобно, он устал и хотел пить.
– Потерпи, – пробормотал Данила, не стараясь даже перекричать шум мотора. – Скоро приедем, дядя Геша даст тебе и воды, и еды.
Зулус взглянул на хозяина и зевнул. Астрахан тоже зевнул. Пыль набилась в рот.
Некогда Рублевское шоссе было престижнейшим районом: коттеджи, правительственная трасса, дача Президента… Теперь у него дом в Комарове, и все олигархи, нувориши, воры свалили туда же, а Рублевка опустела. Местные, коренные – и те разбежались из деревень. Деревянные дома и кирпичные коттеджи здесь стоили одинаково, точнее, ничего не стоили – живи, кто хочешь.
Если не боишься, что ночью на твой огород придет хамелеон, злой и голодный.
Или что очередной особо сильный Всплеск вырубит всю электронику.
Или что мародеры, пьяные ловцы, подгулявшие военные или проводники заявятся в гости.
Если ты вообще не боишься ничего.
Генка-Гоша-Момент