же направлении. Он накрыл своим телом отчаянную даму, как геройкрасноармеец, спасающий командира от взрыва гранаты. Оглушенная парочка несколько мгновений лежала неподвижно.
– Да слезь же ты с меня, дурень. Смотри, дорвался до комиссарского тела, – полузадушенным голосом прохрипела начальственная охотница.
Помогая друг другу очиститься от душистого содержимого медвежьего кишечника, парочка огласила ведьмуртские дебри запретным смехом. Егерь Вахрюшев был до глубины души возмущен поведением Савельева и его новоявленной боевой подруги.
Налет Валькирии
История взаимоотношений между мужчиной и женщиной пишется кровью. От любви до ненависти один раз. Император Нерон устраивает успешное покушение на родную мамочку и тренирует футбольные удары на животе беременной жены; разъяренные монахи режут на кусочки женщину-философа Гипатию; женоненавистники англичане сжигают Жанну Д’Арк на костре за то, что она нанесла им ряд чувствительных поражений, нарядившись в мужской костюм. Женщины пытаются дать сдачи: Далила, благодаря своему парикмахерскому искусству, сдает врагам Самсона; Юдифь сносит с плеч башку царю-захватчику после брачной ночи; Клитемнестра в ревнивом сладострастии рубит в капусту Агамемнона. Апофеозом борьбы женщин за равноправное участие в кровавом триллере под названием «История гендерных отношений» стало создание царства амазонок. Женщины-воительницы буквально выкашивали хищные стаи мужчин, поражая их меткими выстрелами из луков. А для повышения прицельности стрельбы амазонки выжигали себе правую грудь. У Александры Георгиевны Гладышевой обе груди были в полном порядке, в чем мог убедиться любой, бросивший даже мимолетный взгляд в сторону федерального министра. Поэтому гневная речь егеря Вахрюшева, которой он разразился после неудачного завершения медвежьей охоты, была несправедливой.
«Ишь, амазонка нашлась! Помчалась за зверем в самую чащу!» – от волнения Денис неожиданно для окружающих стал изъясняться на русском языке, максимально приближенном к литературному варианту. «Все, кончилась забава. Не будет теперь охоты», – Вахрюшев опомнился и снова заговорил на колоритном местном наречии, служившее дополнительной экзотической приманкой для заезжих охотников: «Я же русским языком говорил: Никакой чмех!»
– Еще неизвестно, кто больше пострадал, – возмутилась прекрасная охотница. – Я вашего медведя даже не зацепила, а он меня своим дерьмом с ног до головы уделал. Правду говорят про медвежью болезнь, обделался ваш зверюга от страха. Я в Африке на львов охотилась, в Гренландии на овцебыка ходила, в Новой Зеландии двух кабанов подстрелила. Нигде такого трусливого зверя, как ваш «ведмедь», не встречала.
– Ну, дамочка, ты даешь! – изумился Вахрюшев, он не ожидал, что у столичной фифы такой богатый охотничий опыт.
Но в оправдание косолапого стоит заметить, что в критической ситуации каждый защищается, как может. Ящерица