антресолей. Из коридора. Там полно и раритетных вещей, и таких, которые уже никто никогда не будет читать.
– За это заплатят?
– Сомневаюсь, что много. Зато сколько появится места для классики и вообще для новых книг! Я ведь даже новую Гавальду не могу себе позволить купить – поставить некуда, а если положить, то затеряется в квартире среди прочего хлама…
– Теперь уже не затеряется, – засмеялся Никита.
Он отправился к себе в комнату, чтобы переодеться, но буквально через минуту снова появился на пороге с гневным воплем:
– Вера, куда ты дела мою футболку?! Ты, случайно, не…
Я внутренне съёжилась.
– Постой, как она выглядела?
– Такая, серо-зелёная…
– Отличный цвет для футболки! – фыркнула Марина.
В который раз я почувствовала, что до сих пор не могу смотреть на неё без неловкости…
– Футболка, – пытаясь уцепиться за это, как за спасательный круг, я вопросительно взглянула на брата.
– Именно, – кивнул он, – там ещё такая молния на плече.
– Я её выкинула, боюсь, – сокрушённо призналась я.
– Что? Мою футболку?!
– Я думала, это что-то вроде тряпки…
– Моя любимая домашняя футболка!
– Отличный повод купить новую, – сказала Марина.
На это Никита буркнул:
– Начало новой жизни «по рецепту Веры Шефф» может дорого обойтись. Так, я – в супермаркет, вы оставайтесь здесь, а ты, Марина, не спускай с неё глаз. Пусть хоть всё старьё выкинет из своей коробчонки, но больше не прикасается к моему гардеробу…
– Будет сделано, шеф! – засмеялась Марина.
Ещё раз повторив, что он выйдет «за едой буквально на секунду», Никита исчез.
Мы с Мариной остались наедине.
Она присела на краешек потёртого кресла. Я кашлянула. Она взяла в руки початый флакончик с лаком цвета варёной сгущёнки.
– У них отличные лаки, – сказала Марина рассеянно; казалось, её мысли витали вовсе не вокруг косметики.
Я кивнула:
– Да. Только цвет – кошмар. Нужно было взять что-нибудь другое. Если честно, это у меня чуть ли не единственный новый лак…
– O.P.I прекрасен, – кивнула и Маринка. – Не знаю, почему бы тебе не купить побольше красивых оттенков. Цвет ногтей – это как аксессуар… который можно менять хоть каждый день без особого ущерба для кошелька.
Я видела, что ей нет особого дела до лаков. По крайней мере, сейчас.
– А… – вдруг сказала Марина, осеклась, почти покраснела, потом будто решилась на что-то и, наконец, выпалила: – Не знаешь, как там Вадим?
«Конечно, знаю», – хотела было ответить я. Но что-то меня остановило. Разве я действительно знаю, что сейчас с ним происходит? Наше общение становится всё более формальным. А ведь я – его девушка. Мы словно стали супругами, которые уже давно живут как соседи, почти не интересуясь делами другого. И это произошло вместо новой ступеньки, нового этапа в наших отношениях, на котором нам следовало бы стать ещё ближе друг другу.
А ведь у меня нет никого ближе и нужнее Вадима.
Что