и ее ждет табор, куда она должна донести все, что успела собрать. Попутчиков больше не будет. Жалость может обойтись ей слишком дорого. И цыганка с наигранной веселостью продолжила. – Вдруг заблудишься. Мне на том берегу всего два часа пути до табора осталось. И сразу назад. Лодочник обратно привезет. Привезешь, Василий? Не обидишь? – она повернула к угрюмо стоящему возле лодки бородатому мужику. Тот пожал плечами, но ничего не ответил. И маме стало страшно. Она отрицательно покачала головой.
– Как хочешь. Расчет будет на той стороне, – цыганка подхватила последний мешок и прыгнула в лодку.
– А как же…. Ты же обещала! – Мама в порыве отчаяния встала перед цыганкой на колени. – Пощади! Ведь у меня….
– Всех не пожалеешь.
– Да зачем я тебе? Вон мужик здоровый Лучше меня поможет.
– В том то и дело, – усмехнулась цыганка. – Одной страшновато с ним. – Она погасила улыбку, и будто отрезала. – Поедешь со мной. Продуктами не обижу.
– Дети, – еле слышно прошептала Мать. – Одни дома!
– У меня тоже, – посуровела цыганка – Я неделю как ушла из табора. Выбирай.
Но выбора у мамы уже не оставалось. Молча забралась она в лодку, посмотрев со страхом на мужика, и моля только о том, чтобы дети ничего не натворили, дождались ее возвращения.
После ухода мамы Валя привычно стала командовать в комнате. Не по детски хмурая, она была упряма и, хотя и не могла многого понять, давно и твердо усвоила, что все мамины указания надо выполнять хорошо. Не отступила от своего правила она и в этот вечер. Дважды покормила братика сладкой водой, доела с сестрой остатки щей, поиграла с ней тряпичной куклой в тетю и доктора, затем в дочки-матери.
Сестричка, привыкший к скудной пище, уснула во время, а Валя с братиком, забравшись на теплую лежанку печи, с тревогой всматривались в темное ночное небо.
Было страшно. Ведь никогда мама не возвращалась так поздно. Звуки за окном, шорохи мышей под полом и даже необычная тишина рождали в детских головках фантастические, страшные картины. И только ровное дыхание младшего брата немного успокаивало, да еще надежда на то, что мама все же придет во-время, и спасет их от любой беды.
Всю ночь просидели они на печи, обнявшись, иногда всхлипывая, и постоянно дрожа, то ли от холода, то ли от страха.
И только утром Светланка своим требовательным криком заставила Валю вспомнить о том, что она осталась старшей в доме, напомнил о голоде и заставил сестру с братом слезть на пол.
Лодочник, выгрузив имущество и пассажирок, развел костерок, и пропал где-то вместе с лодкой.
Цыганка, выгрузив свое имущество тут же заявила.
– В такой темноте мы потеряем дорогу. Лучше переждать.
Достав из мешка большой платок, она укрыла им себя и свою помощницу, да так и просидела всю ночь у костра не вставая, с закрытыми глазами. Однако несколько раз мама ловила на себе ее пристальный изучающий взгляд.
Сама мама спать не могла. Ее все время одолевали мысли одна страшнее