человеческого мяса. Карла говорила, эта дамочка получала неплохие деньги, но ее методы… тут Карла закатывала глаза и хмурилась. Алекс смеялся – будь беспристрастна, говорил он. Ни жалости, ни сочувствия. Ты машина, передающая информацию людям, детка. Прекрати ныть и займись настоящим делом.
Томми не вдавался в подробности и тонкости «настоящего дела». Он был любителем, который не сумел тиснуть свой материал даже в школьную газетенку, с него и взятки гладки.
Хотя было бы забавно налететь на Опоссума и спросить, с каким счетом его команда выиграла последние три матча и под каким номером выступает квотербек.
Томми представил сонное, ошарашенное лицо Опоссума: квотербек? Счет? Иди отсюда сынок, мы слишком заняты.
И Карлу бы с фотоаппаратом, запечатлеть момент… Кубик жизни.
Отношение к Киту менялось медленно, но менялось. Еще пару лет назад он был просто «этот квотербек», но весной этого года Томми, наблюдавший молча, заметил изменения.
Первой на разведку отправилась Стефани, ближайшая подруга Минди. Стефани небрежно пригласила Кита на вечеринку, на которую тот не пришел. Мужского пола особи, стоявшие на той же ступеньке общественной иерархии, что и Томми-Попугайчик, грызли себе руки и придумывали, что бы они ответили, подойди к ним Стефани с таким предложением, где бы взяли крутую тачку и сколько бутылок пива смогли бы выпить.
Тачки ни у кого из них, естественно, не было – обычно родители дарили машину по факту поступления в колледж и то со многими оговорками. У Кита машина была. Нью-Йорк, это все Нью-Йорк с его пренебрежением к здоровью и воспитанию детей. По поводу крепкого черного «форда» Хогарта разразился даже маленький скандал – ему не хотели давать место на школьной парковке. У нас так не принято, мистер Хогарт, мягко объяснял директор. Понимаете, здесь дети… и вдруг у одного из них машина.
Мистер Хогарт оповестил, что по законам штата шестнадцатилетний подросток имеет право на личный автомобиль.
Директор копнул глубже и согласился, напомнив, что иметь-то имеет, но вождение после полуночи и до утра ребенку запрещено, а также запрещено катать других подростков. Он так и сказал – «катать».
Мистер Хогарт ничего не имел против. Кит не ездит ночами, и у него нет друзей, которыми можно было бы напичкать несчастный «форд».
Директор сказал, что проследит за этим.
Мистер Хогарт поблагодарил его за рвение, и место на стоянке было выделено.
Наверное, «форд» и стал переломным моментом в отношении Кита. Минди легко перенесла отказ от вечеринки и зашла с другой стороны – предложила собрать группу поддержки для футбольной команды, куда Кит вкладывал все свои силы. Он согласился.
С радостью согласился, сказала Карла, которая слушала разговор, делая вид, что погрузилась в чтение школьной газеты. (Ну и дрянь там пишут, Томми!)
Минди сказала;
– Я все сделаю сама. Ни о чем не беспокойся.
Хотела бы я посмотреть, как Хогарт «беспокоится»,