придет день, когда он уже не сможет научить ее ничему.
– Серый оттенок на общем черном цвете входного отверстия говорит о том, что стреляли с близкого расстояния, но не вплотную, – сказал он. – Я думаю, расстояние было около полуметра.
– Да?
– По асимметрии отверстия можно сказать, что стрелявший целился сверху под углом.
Харри осторожно повернул голову убитой. Лоб еще не остыл.
– Выходного отверстия нет, – отметил он. – Это подтверждает, что стреляли под углом. Возможно, она стояла перед убийцей на коленях.
– Можно понять, из какого оружия стреляли?
Харри покачал головой:
– Это определит только патологоанатом с ребятами-баллистиками. Отверстие постепенно уменьшается, значит, оружие было короткоствольное – пистолет.
Харри стал систематично изучать труп, пытаясь подметить мельчайшие детали, но понял, что мозг, все еще затуманенный алкоголем, отсеивает подробности, которые могли бы ему пригодиться. Нет, могли бы пригодиться им. Это не его дело. Тем не менее он продолжал и, склоняясь над изуродованной рукой, буркнул:
– Дональд Дак.
Беата посмотрела на него непонимающе.
– Его так в комиксах рисуют, – пояснил Харри, – с четырьмя пальцами.
– Я комиксов не читаю.
Не хватало указательного. На его месте был черный от свернувшейся крови срез, где можно было различить ткань сухожилия и белую кость. Ровная, аккуратная работа. Харри осторожно тронул кость кончиком пальца. Срез оказался совершенно гладким.
– Кусачки, – сказал он, – или очень острый нож. Палец нашли?
– Не-а.
Харри внезапно почувствовал, что его мутит, и закрыл глаза. Пару раз вдохнул и выдохнул. Открыл глаза.
– Может, рэкетир, – предположила Беата. – Они используют кусачки.
– Может быть, – невнятно пробормотал Харри.
Он поднялся и увидел свои следы на белой плитке, а ему-то казалось, она розовая…
Беата наклонилась сделать крупную фотографию лица погибшей.
– Ну и крови же из нее натекло, – заметила она.
– Это потому, что ее рука лежала в воде, – сообщил Харри. – Вода не дает крови свернуться.
– Вся эта кровь – из отрезанного пальца?
– Да. И знаешь, что это значит?
– Нет, но чувствую, что скоро буду знать.
– А значит это, что Камилле Луен отрезали палец, когда сердце у нее еще билось. То есть до того, как в нее стреляли.
Беата зажмурилась.
– Спущусь, поговорю с соседями, – сказал Харри.
– Когда мы переехали, Камилла уже жила в мансарде. – Вибекке Кнутсен бросила быстрый взгляд на своего сожителя. – Мы с ней не так уж много общались.
Они с Харри сидели в гостиной на четвертом этаже, под мансардой. На первый взгляд могло показаться, что хозяин тут именно Харри: он вальяжно развалился в одном из кресел, а его собеседники, неестественно выпрямив спины, примостились на краешке дивана.
Харри