ощущение беспокойства в грудной клетке, да ноющая метка на запястье.
Ива прошла следом за Вавилией и Дамьяном прямо через просторный холл, очутившись в парадной гостиной, венцом которой всегда была двухуровневая люстра из ста пяти настоящих восковых свечей. В дом не было проведено электричество, только стационарный телефон середины двадцатого века. Приверженцы старинных обычаев – Христовы никогда не нуждались в современных технологиях. Ива научилась расставаться со своими «умными» часами, отлично прикрывавшими метку от любопытных глаз в большом городе. Подруги и двоюродная тётя, проживавшая в Северной Америке, знали об её местонахождении. Остальное и не волновало. Только Дамьян, его семья и грядущее венчание. Ива была счастлива. И радость искрилась в ясных серо-голубых глазах.
– Держи, дитя, – Васса опустила на голову девушки венок из свежих цветов, – это на счастье.
– Предназначение – такая редкость, – добавил глава семейства Станимир – отец будущего супруга.
– Наконец-то это произошло! – вторила Вавилия, широко улыбаясь. Алая помада равномерно растекалась по её губам при каждом слове, напоминая Иве едва запёкшуюся кровь на ранке.
«Какое странное сравнение».
– Не понимаю, почему вы так долго скрывали это от нас? – продолжала Вавилия, то отпивая из бокала, то вновь поправляя тёмные волосы на затылке. Платье из малинового бархата придавало женщине особую статность и безмолвный шик. Ива глаз от неё не отводила, попутно потирая горящее запястье. – Две души соединились в одну. В нашей семье это не происходило уже несколько поколений!
– Люди стали меньше искать, выбирать, прислушиваться к себе, так ведь, Ива? – Васса взглянула на девушку своим глубоким взглядом. – Болит, да?
Ива неуверенно пожала плечами, но глаза мигом выдали истину. В надежде скрыть крупицу она могла напороться на острые шипы. Благо Васса знала. Она чувствовала многое, и понимала ещё больше. От её зоркого глаза не ускользало абсолютно ничего из стен старинного дома. Иве на секунду показалось, словно старушка распознала и нечто куда более личное, скрежещущее в потаённых недрах души, недоступное даже самой обладательнице. В такие сокровенные минуты девушка ощущала, как кровь леденеет в жилах, а тепло медленно покидает хрупкое тело, отливает от конечностей, но не умоляет жжения в шраме.
– Предназначение – редкий дар, – Вавилия опустила наполовину пустой бокал на столик у камина и кивнула на портрет, украшавший стену до потолка. – Прадед Димитрий, младший сын Августы, женился по любви на своей суженой Терезе. Рассказывали, что их запястья горели алым пламенем, а когда они соприкасались, тепло наполняло комнаты дома мерцанием и светом даже в самое тёмное время суток.
– Послушать вас, так это магия, – раздалось совсем рядом, но девушка не обратила внимания.
В ту самую минуту странное тепло обволокло и Иву. Неожиданно она почувствовала себя в облаке, лёгком и невесомом, но в то же время опасном и неизведанном.