и прислонился к ней спиной, скрестив руки на груди, с угрожающим выражением лица. Макс чуть было не ухмыльнулся: никто не умеет разыгрывать опасного парня лучше, чем Джет. После Джета взгляда удостоился Рик и, наконец, сам Макс. Хорошо, что они все еще были одеты в свои черные «косухи», – они только сегодня вернулись из ежегодной памятной поездки в честь Мэтта. И еще лучше, что все они дюймов на шесть повыше, значительно крепче и намного моложе пронырливого хирурга.
Маркус Джонс прочистил горло:
– Кто эти люди, Элеонора?
Элли по-прежнему не произнесла ни слова. Она сейчас заметно напоминала дикое животное в свете фар, решил Макс и снова перевел взгляд на нежданного визитера. Он наблюдал, как Маркус нервно сглатывает, выдавая волнение, и вдруг понял: этот человек – попросту мерзавец. Мысли о том, что он запугивал женщину, стоящую рядом, оказалось достаточно, чтобы в его груди вновь заклокотал гнев.
Хирург простер руки наигранным жестом убеждения и обратился к находившимся в комнате мужчинам:
– Послушайте, я не знаю, что она вам наплела, но это всего-навсего недоразумение. Элеонора – моя невеста, она носит моего ребенка, и я приехал забрать ее домой.
Макс ощутил, как Элли покачнулась у него за спиной. Он обнял ее за плечи, и она прижалась к нему. Посмотрев вниз, он встретился с ней взглядом. В глазах девушки была отчаянная мольба о помощи, перед которой не мог бы устоять ни один настоящий мужчина. Тем более столь разгневанный.
– Странно, – неожиданно для самого себя произнес он, – мне Элли сказала, что ребенок мой. – Он смерил чужака взглядом. – И знаешь что? Я ей верю.
Повисла гробовая тишина, и это было неудивительно. Макс и сам был поражен тем, что только что сказал.
«Ребенок мой»?
Эти слова он не ожидал произнести никогда в своей жизни, и они оказали на него довольно странный эффект. Словно легкое покалывание, оказавшееся неожиданно приятным. Да, приятным. Благодаря им он почувствовал себя выше и сильнее.
Рик издал сдавленный смешок, который довольно удачно замаскировал под кашель. Джет, не видимый Маркусом, недоверчиво покачал головой и даже не потрудился скрыть ухмылку. Макс же выпрямился во весь рост (шесть футов три дюйма) и продолжил не мигая смотреть на визитера.
– Элеонора… – Тот прищурился. – Ты, наконец, скажешь что-нибудь или так и будешь стоять как кукла?
Джет снова открыл дверь.
– Леди не хочет с вами разговаривать, – сказал он. – Почему бы вам не убраться отсюда подобру-поздорову?
– Не смей приказывать, что мне делать, – огрызнулся Маркус. – Я – главный хирург ортопедического отделения Оклендского центрального госпиталя, и мне все равно, из какой вы банды, так что лучше уберитесь с дороги, иначе пожалеете.
– Ну и что же ты с нами сделаешь? – вкрадчиво произнес Рик. – Схалтуришь и бросишь на искусственной вентиляции легких до конца жизни?
– Что ты сказал? – Хирург смерил Рика злобным взглядом, от которого у Макса по позвоночнику побежали мурашки.
Этот человек был опасен. Макс сильнее прижал к себе Элли.
– Глазам