изрядно негнущихся ногах последовал сквозь строй охраны – согласно немому, но недвусмысленному указанию.
− Не забудь умыться! − прокричал вдогонку Мико. Нижняя половина лица возницы, где ее не закрывало стеклянное забрало, была темна от грязи, и по цвету подходила мавру. Надо думать, что у Флавия физиономия была такой вообще вся.
Один из самых могущественных людей при Святом престоле внешне был человечишком, невзрачность которого настолько диссонировала с магистерской цепью на шее, что Флавий с трудом заставил себя поверить: это и есть глаза и уши Святого христианского Рима в известной части обитаемого мира! Человечишко восседал на арабской подушке перед столиком с разнообразными яствами.
Среди всех орденов и магистратов «гражданскими», то есть не входящими в Святой Совет, были всего несколько, и один из них – Магистрат обозрения дальних земель. Хоть он и не имел официального церкового статуса, в реальности его именовали оком Господа и ухом Церкви. Но куда чаще называли учреждение проще и прозаичнее – Мировой Обсерваторией. Ее служители собирали информацию с дальних рубежей Рима, занимались ее анализом и доведением до церковных властей. То, что церковь считала нужным, доводилось и до сведения светской власти, которая тоже имела определенные рычаги влияния на магистрат. В любом случае, вне зависимости от подчинения, возможности и полномочия у Обсерватории весьма широки.
Перед Флавием сидел глава магистрата, а стало быть – очень влиятельный в определенных кругах человек. Что понадобилось этому человеку от рядового выпускника школы, да еще только что завалившему экзамен – непонятно.
− Меня зовут магистр Лаций, я… впрочем, ты обо мне знаешь.
Магистр кивнул в сторону десертного столика и предложил присоединиться к трапезе. Флавий послушно занял место напротив священника.
− Чем обязан, господин магистр?
− Я наслышан, ты недавно получил должность младшего трибуна в двенадцатом легионе. Прежде чем ты начнешь верноподданические речи, прославляющие именно двенадцатый легион, я сразу скажу тебе вот что. Знаю, это назначение для тебя полнейшее поражение в правах. А у меня есть предложение, которое изменит твою карьеру сразу, не дожидаясь выслуги лет и перевода в старшие трибуны в отдаленном будущем. Тебе интересно?
«Тук-тук! Кто там? Это я, шанс! Не ври, шанс дважды не стучит!»
Хохму про ростовщика-араба Флавий знал хорошо, а в виду сложных отношений с Фортуной – даже слишком хорошо. Поэтому молча кивнул и деликатности ради взял со стола виноградину.
− Не буду томить речами. Я знаком с твоим формуляром и уверен, непопадание в старшие трибуны – просто каверза фортуны.
Флавий вздрогнул.
− Но и не скажу, что твой соперник хуже тебя. Оба вы молодцы и достойны награды… Но ты, Флавий, слишком тонок для работы, которая предстоит Гаю Августу. Ему же лет десять теперь либо без толку мотаться по империи…, – Флавий вздрогнул еще раз. От магистра Святого престола странно слышать