он прав, отец. Являть свою наготу незнакомцу – грех.
Аббат с миг поразмыслил, потом сказал:
– Ладно. Если они захотят твои подштанники – хотя Бог знает, зачем им твои подштанники, – ты можешь защищаться.
– Значит, мне нужен меч! – провозгласил Вильям торжествующе, словно победил в богословском споре.
– Ни при каких обстоятельствах! – ответил аббат. – Если тебя принудят защищаться, ты не должен пользоваться ничем. Ничем, кроме плоти и кости.
– Ладно, – сказал Вильям усмехаясь и откидываясь на стул так, что его передние ножки повисли в воздухе, – пусть только эти мерзкие изверги попробуют!
Я облокотился на грубый деревянный стол. Серый свет из окна бросил на него паутину теней.
– Нет, Вильям, – сказал я, – лучше пусть не пробуют.
На следующий день мы отослали его. С тех пор я никогда его не видел.
– Неужто он пропал в этом страшном лесу? – спрашивает Мари. – Он и впрямь встретился с мерзкими извергами?
Жером пожимает плечами:
– Не знаю. И не уверен, что нам дано будет узнать.
По какой-то причине – которую я и сам не очень-то понимаю, – мой взгляд скользит к дальнему концу стола, к маленькой монашке, чье лицо почти скрыто кружкой. Трактирщик следит за моим взглядом. Мари тоже. Наконец к нам присоединяется и Жером. Мы все смотрим на нее.
Миг спустя она поднимает голову.
– Что? – говорит она.
Она притворяется удивленной. Совершенно явно притворяется.
– Ты что-то знаешь, сестрица? – спрашивает Жером. – Знаешь, дошел ли Вильям до леса Мальзербе? А если дошел, знаешь, что случилось с ним?
– Откуда мне знать? – в свою очередь спрашивает она. Она скрывает улыбку.
– Не знаю, сестрица. Но сдается, ты знаешь больше, чем выказываешь.
– Может, и так, – говорит она, помолчав. Она поднимает кружку. – А может, моя кружка пуста.
Трактирщик, опираясь на стол, встает.
– Эль за рассказ. Вот самая честная сделка из всех, что мне ведомы.
Глава 5
Вторая часть рассказа монахини
В ночь перед путешествием Вильям лежал на своей узкой постели в дормитории[1], уставившись во тьму. Рядом, справа и слева, юные послушники сопели, каждый уткнулся в сгиб локтя. На другом конце дормитория старикам снились обильные трапезы и невозвратно ушедшие друзья.
Лишь только Вильям убедился, что остальные спят, он выбрался из-под шерстяного одеяла и встал на колени на холодном каменном полу. Потом, нащупав дыру, запустил руку в сено, которым был набит матрас. Рука сомкнулась на поясе.
Вильям задрал рясу, вытащил пояс, поддерживающий подштанники, и вдел тот, что из тайника.
Он затолкал в матрас свой старый кожаный пояс. Потом опять лег.
Он улыбнулся чему-то в темноте.
На следующее утро Вильяму выдали осла и два вьючных мешка с книгами для аббата Хуберта из Сен-Дени. Он пробежал взглядом по названиям: Изидор из Севильи, иллюминированный экземпляр «Уложений святого Бенедикта», «Символ веры» святого Августина… Потом, на дне первого мешка,