генетика. Мы ничего не знаем о причине смерти. Из установленных повреждений – только некоторая деформация тканей и органов в районе позвоночника сзади на шее, как будто его ударили затупленной плазмой меча. Непонятно, как Жаэс не увидел опасности.
Я слегка усмехнулся.
– Это говорит лишь об одном: действовал кто-то из тех, кого он знал.
– Не один ты такой умный, – слегка взъярилась Аина. – Я тоже уверена в этом. Но для того, чтобы наносить такие удары, надо в совершенстве знать паулу, а в нашей школе нет тех, кто бы знал ее на таком уровне. Может быть, ты их знаешь? – язвительно спросила она.
Я постепенно начинал терять контроль от этих женских нападок. «Мало мне жены. Как этой психически неустойчивой даме дали разрешение на преподавание воинского искусства среди детей? Ей самой еще учиться и учиться», – думал я, сохраняя спокойствие.
– Я тоже не знаток паулы на таком уровне.
– Притворяешься. Ты владеешь этим искусством. Не надо меня обманывать.
– Я не говорю, что я не владею им. Иначе я не был бы учителем.
– Ладно, эасан. Ты будешь главным среди нас двоих. Я устала. Да, я молода, – сказала Аина и посмотрела на меня, – но моя молодость прошла почти что в постоянной войне. Я только третий год преподаю здесь. До этого я вела дела на пограничных территориях и была телохранителем у одного важного лица.
Аина хотела сказать еще что-то, но замолчала.
– Высокопоставленное лицо, которое ты охраняла, погибло по твоей вине?
– Ты почти угадал. Мой работодатель начал приставать ко мне, решив применить свое право силы и, подчинив себе меня и мою силу, овладеть мною. У него ничего не вышло. Я обрубила ему руку и ударом меча рассекла плоть возле детородного органа, как оказалось не зря. Оказывается, он заранее взял меня к себе телохранителем в связи с тем, что ему было неинтересно иметь связь просто с женщиной. Он хотел справиться с женщиной, обладающей силой воина. Меня предупреждали насчет некоторых особенностей работодателя, но мне тогда нужны были деньги. В результате ни денег, ни разрешения быть в дальнейшем чьим-либо телохранителем.
– И что, по-другому нельзя было?
– Можно, но я не захотела. Решила проучить его. Он считал, что отменно владеет мечем и самовольно решил, что, если он победит меня в поединке, значит я должна ему покориться.
– Весело вы здесь живете.
– От вас стараемся не отставать, – задиристо ответила Аина.
– И что потом?
– Потом два года занималась, чем попадется, развивая свое мастерство. Затем удачно выступила на соревнованиях и нам с мужем дали право обучать воинскому искусству учеников школы. Вот такая история. А ты какими судьбами к нам? Будешь проводить расследование под видом того, что преподаешь?
Я не знал, что ответить. «Даже самый последний ежик здесь знал то, зачем я приехал. Действительно секретное задание», – думалось мне.
Вместо этого я спросил:
– Зачем ты обучаешь, если ученики не хотят учиться? Насилие только отбивает охоту и закладывает отвращение к подобному занятию на будущее.