Ее обследовали, а сейчас она спит, телефон я отключила, чтобы никто не беспокоил.
– То есть, моя дочь сейчас в больнице, – уточнил Александр Петрович.
– Да.
И потом он задал самый страшный вопрос:
– В какой?
– Аня в институте онкологии.
Он помолчал, справляясь с новой информацией. И сказал:
– Вера, мы будем в больнице максимум через шесть часов. Ждите нас там. Ничего пока не предпринимайте. Я позвоню, когда приземлимся.
Аня читала книжку, когда в палату вошли родители. Она сначала обрадовалась, а затем удивилась:
– Пап, мам, привет! Вы почему вернулись раньше?… Из-за… меня?
Отец подошел к Ане и обнял ее:
– Все будет в порядке, дочка. Мы уже разговаривали с твоим врачом, и еще я связался с очень хорошей клиникой в Германии. Думаю, мы отправимся туда в ближайшие дни.
Аня серьезно посмотрела на родителей. Отец выглядел озабоченным и словно больным. Лика – даже Аня так часто называла маму – старалась сдержать слезы, запрокидывая голову, чтобы слезы не размыли тушь на ресницах.
– Ну, вот что, – девушка отстранилась от отца и присела на койку. – Давайте перестанем темнить, я уже взрослая девочка. У меня рак?
Она смотрела прямо в глаза бабушки. Та отвела взгляд и подсела к Ане:
– Деточка, ну еще ничего не ясно. Папа хочет показать тебя лучшим врачам…
– Да каким еще врачам, бабушка! – взорвалась та. – Мы уже двое суток обследуемся, и я сдала литра три разных анализов! Диагноз уже давно поставлен, может, все-таки начнем лечение, вместо того, чтобы пытаться найти оправдание вашему страху и нежеланию поверить в реальность?!
Родные Ани словно окаменели. Никто не ожидал от нее такой резкости и… правоты. Она была права – во всем.
Никто не хотел говорить ей правду – может, этот заговор молчания словно делал беду нереальной, и она, не проговоренная вслух при Ане, отступала и уменьшалась в размерах. Казалось – заговори они сейчас о болезни, как беда поселится навсегда в их уютном и защищенном мире, оказавшемся таким уязвимым.
И уже никогда жизнь не будет прежней.
Отец подсел к Ане и взял ее руки в свои. Заглянул в глаза.
– Аня. Врачи говорят, что у тебя опухоль мозга.
Девушка дернулась, словно ее ударило током, но попросила:
– Продолжай, папа.
– Они считают, что нужно немедленно начинать химиотерапию. Думаю, нужно послушать их, а затем все-таки отправиться на консультацию за границу.
– Алекс, а ты не можешь пригласить профессора в нашу страну? Ну, чтобы не возить Аню туда-сюда… – внезапно высказала здравую мысль Лика, и все удивленно на нее уставились.
– Пожалуй, надо такой вариант обдумать. Действительно, устроим консилиум здесь, у нас условия ничуть не хуже. А чего нет, достанем и доставим.
– Бабушка… Я догадывалась с самого начала, что мои дела плохи. Но… надеялась, что пронесет, – Аня попыталась улыбнуться, но губы задрожали, и она разрыдалась.
Шла