не было. Дверные замки не взломаны. Следов борьбы – никаких. В квартире царил идеальный порядок, как будто хозяйка ее только что отлучилась на минутку и вот-вот войдет.
Так-то оно, конечно, так, да и все бы ничего, если бы не личность потерпевшей.
Симакова Вера Игнатьевна известна была всему городу. Своим несметным состоянием. Своими эксцентричными манерами. Своей заносчивостью, с одной стороны, и щедростью, с другой.
Бывало, в прямом эфире на местном телеканале ей вдруг взбредет в голову отвалить этак миллион-два какому-нибудь детскому дому, и все народонаселение, прильнувшее к своим экранам, разом обалдевало, наблюдая за очередным аттракционом неслыханной щедрости.
Чудила она постоянно, и не потому, что была не в себе. С этим у нее, как раз, все было в полном порядке. Иначе как бы она заработала такие деньжищи? Дело было в другом.
Своих детей у нее не было, бизнес давно и прочно стоял на ногах, а заработанное непосильным трудом надо было куда-то девать.
Племянницу Сашеньку она обожала, и обеспечивала ее всем необходимым, чтобы та ни в чем не нуждалась. Даже купила ей аудиторское агентство, которое также подкрепляла регулярным финансированием. Но это для владелицы сети супермаркетов были сущие мелочи. А уставшая душа, которую давным-давно и ничем уже было не пронять, нуждалась в чем-то еще…
О таких подробностях знал любой: Веру Игнатьевну Симакову регулярно склоняли в прессе. Стасу же одного этого уже было достаточно, чтобы усомниться в некриминальном характере происшествия.
Однако доказательств-то пока нет, засыпая и безнадежно цепляясь за ускользающую мысль, возразил он сам себе.
Но одну цитату, разбуди его хоть посреди ночи, он повторил бы все равно, и гласила она следующее: «Отсутствие доказательства не есть доказательство отсутствия»…
Глава 2
– Стас! Возьми трубку! – оголтело завопил автоответчик голосом Валерки Вассермана.
Валерка, он же Валерий Петрович Вассерман (хотя, отчества своего он, наверное, и сам уже не помнил), журналист криминальной хроники местной газеты, никогда не упускал случая воспользоваться «связями в органах» в лице друга детства Чепешева. Пользовался ими он, как и всякий журналюга, беззастенчиво и настырно.
Вот и сейчас, несмотря на то, что на часах едва забрежжило 6:00, он без зазрения совести продолжал зычно голосить:
– Чепешев! Спать вообще вредно! Я, вот, двое суток как в пути – и хоть бы что!
Стас нехотя открыл глаза и подумал: «Что отпуск, что ни отпуск – все равно!» Он напряг мозги, чтобы ответить как можно более выразительно, но мозги включаться отказывались. В итоге он выдал первое, что сорвалось с языка:
– Журналюга проклятая! Ты на часы-то посмотри!
– Щас не до этого! Стас, у меня к тебе важная информация…
– И когда ты только грамотно формулировать научишься?.. – вяло возмутился Стас, но договорить не успел.
– Слушай сюда, знаток русской словесности! – грубо оборвал его Вассерман. – Я через час