похожа, – Алекс сверился с распечаткой. – Только у нашей милочки глазки с зеленцой, а у этой – карие. И волосы у этой более темные, длинные и вьющиеся.
– Ерунда, эти несущественные различия легко устранят цветные линзы и хороший парикмахер! – отмахнулся Иван. – А ты посмотри, какое интересное предложение!
– Весьма интересное, – согласился Алекс, быстро пробежав глазами по строчкам удивительно четко сформулированного заказа.
Клиент абсолютно точно знал, чего он хочет – редкий случай!
«Одинокий состоятельный мужчина желает жениться на девушке, максимально похожей на представленное изображение. Возраст невесты двадцать – двадцать пять лет, рост 168–170 см, национальность, вероисповедание, образование и профессия значения не имеют. Первая встреча – в курортном местечке, все расходы за счет клиента, интим до брака не предполагается. В случае, если при личном знакомстве претендентка будет признана неподходящей, ей гарантирована выплата денежной суммы, как компенсация за потерянное время».
Алекс Чейни принял решение моментально.
– Как мы свяжемся с этой девушкой? Ее же нет в нашей базе невест?
– Зато она есть в базах наших конкурентов – и в открытом доступе!
Всезнающий Иван легко пробежался пальцами по клавишам и победно тюкнул в кнопку «enter», открывая чужой список более или менее прекрасных дам, претендующих на вакантные места у семейных очагов.
– Вот тебе и имя ее – Татьяна Иванова, и тут же мейл для контактов. Я же сказал тебе, что продумал этот пиаровский ход. А мы, русские, слов на ветер не бросаем!
– Девушка с твоей замечательной внешностью не может жить скучно! – часто говорит мне любящая мама.
Слава богу, она не знает, насколько нескучно живется девушке с моим замечательным характером!
Маму я берегу, о своих приключениях ей не рассказываю.
Мама была бы в шоке, узнав, что злые люди лишили меня сознания дважды за один-единственный вечер.
И он, кстати говоря, еще не закончился.
Или все-таки закончился? Что-то уж очень темно.
Я открыла глаза и замедленными рывками поднесла к глазам левое запястье. Это простое движение далось мне нелегко, но принесло двойную пользу: я узнала, который час – начало восьмого, – и выяснила, что меня не ограбили. Часы были при мне, и сумка, с виду неповрежденная, мягко бугрилась под боком.
Кроме сумки, ничего мягкого и вообще приятного подо мною не имелось. Я лежала на грязном асфальте, уткнувшись лицом в глухой забор из гофрированного металла, укрытая, точно косой стеной палатки, плотным баннером.
Стало ясно, что меня не только не ограбили, но и не похитили, оставив лежать точно там же, где отключили.
Толком вспомнить, как это произошло, я не смогла. Тело сохранило лишь ощущение теплого плотного прикосновения к шее и нарастающего звона в ушах. Кажется, меня банально придушили. Или не банально, а, наоборот, виртуозно.
Вот ведь мерзавец – этот голливудский типчик!
Сумка