школы мне не понравится. Переполненные учениками коридоры, крики, смех, болтовня, любопытные взгляды. Я вздернула подбородок в надежде, что выглядела хотя бы спокойно.
– Э-э, ну… – ответила я в шутку. – Ведь я не говорила, что хочу находиться среди людей. Мне просто нужно научиться быть в их обществе.
Тихо засмеявшись, она отклонилась вправо и предупредила меня шепотом:
– Поворачиваем.
– Вообще-то, я завела много друзей, – продолжила я, следуя за ней. – Мне не было одиноко. Наоборот, я чувствовала себя очень комфортно. Слишком комфортно, полагаю. Я раздражаю свою сестру, поэтому подумала, раз уж в этом году она оканчивает школу, вот мой последний шанс поприсутствовать при этом.
Рика снова хихикнула.
– Как весело. А я единственный ребенок в семье.
Интересно, если бы я была единственным ребенком, позволили бы мне родители остаться дома, вместо того чтобы отправить в далекую школу на поруки чужих людей.
Мои щеки начали гореть, и я не могла понять, дело в моей нервозности или чем-то другом.
– На меня пялятся? – спросила я у Рики.
– Они пялятся на нас.
– Почему?
Послышался ее вздох.
– Думаю… они сбиты с толку. Мы очень похожи друг на друга.
– Да? Ты красивая?
Если она красивая, значит, я тоже красивая.
Но в ответ Рика лишь засмеялась.
– Когда я думаю о том, как выгляжу, – пояснила я, – до сих пор представляю ребенка, которого в последний раз видела в зеркале в восьмилетнем возрасте.
– Получается, ты можешь думать… в образах?
Я моргнула. В образах?
Похоже, девушка заметила выражение моего лица, потому что поспешила извиниться:
– Прости. Мне очень жаль. Идиотский вопрос, верно?
Покачав головой, я сказала:
– Нет, я… Просто я привыкла быть среди тех, кто понимает, каково это. Теперь нужно привыкать к вопросам. – Затем добавила: – И расположить к себе окружающих, чтобы они не стеснялись спрашивать. Все в порядке. – Я хохотнула и облизала губы. – Что касается твоего вопроса – да. Мой мозг по-прежнему функционирует, в отличие от глаз. Хотя, когда я пытаюсь вообразить вещи, которые никогда прежде не видела – вроде интерьера этой школы или тебя, – все усложняется. Порой я просто придумываю. А иногда распознать предмет мне помогает цвет, ощущение или звук.
Потом я перебрала картинки, сохранившиеся в моей голове, размышляя над тем, как рисую для себя образы вещей.
– Иногда это воспоминания. Например, если я думаю о деревьях или оказываюсь в лесу за нашим домом, то всегда представляю деревья, которые видела последними. Причем место значения не имеет. Каждое дерево для меня выглядит так же, как те кусты, что росли в садовом лабиринте с фонтаном. Высокие, темно-зеленые… – На меня вновь нахлынули воспоминания о том дне, и я умолкла. – Фонтан…
– Садовый лабиринт? – поинтересовалась Рика. – Ты не про дом Дэймона Торренса…
Мое лицо вытянулось; я едва не споткнулась. Дэймон.
Она