к воротам в чугунном литом заборе. Водитель посигналил, и ворота открылись. Ни одного человека Назгул так и не увидел, хотя особняк явно охранялся. Когда машина остановилась у входа, он внутренне собрался и придал своему лицу деловой вид. В душе воцарилась злая, холодная решимость. Назгул отчетливо осознавал, что он среди врагов, и не намеревался дать им ни единого лишнего козыря.
Поднявшись вслед за сопровождающим на второй этаж, Назгул незаметно осмотрелся. Дом, похоже, старый, как бы не девятнадцатого века постройки. Никаких украшений, сугубо деловой стиль.
– Вас ждут в этом кабинете, мистер Солнцефф, – сопровождающий указал на резную двустворчатую дверь.
– Благодарю, – кивнул Назгул, толкнул дверь и вошел.
Кабинет оказался обставлен в староанглийском стиле, загроможден старинными книжными полками, у окна – монументальный стол с гнутыми ножками. За этим столом сидел светловолосый человек средних лет в сером костюме и темных очках. Заметив гостя, он встал.
– Мистер Солнцефф?
– Да.
– Добрый день, – вежливо кивнул хозяин кабинета. – Я – Джереми Халед, куратор данного расследования. Рад познакомиться с русским коллегой.
– Здравствуйте. – Назгул привычно подавил в себе отвращение от холодной безразличной улыбки американца, он подобных личностей немало встречал в России и очень не любил.
– Садитесь.
Прокурор подошел к столу и сел напротив Халеда. Тот некоторое время молча изучал гостя, затем негромко произнес:
– Насколько я знаю, вы уже встречались в России с ясноглазыми. Хочу узнать ваше впечатление о них.
– Они настораживают, – осторожно ответил Назгул, осознав, что придется играть на грани фола, а поэтому сообщать то, что они уже и так знают, но ни в коем случае не больше. – Очень странные дети, словно и не дети вовсе.
– Я бы сказал больше, не люди, – заметил Халед.
«Перед тобой тоже сидит не человек, только ты этого не знаешь, – мысленно усмехнулся Назгул. – Желательно, чтобы и не узнал».
– Ну я не стал бы делать столь серьезных выводов, – возразил он. – Поскольку биологически они – люди, то и психологически, думаю, тоже. Просто очень странные люди. За свою карьеру я сталкивался с множеством странных людей, порой куда более странных, чем ясноглазые.
– Если бы это были взрослые люди, я бы с вами согласился, сумасшедших хватает, – отрицательно покачал головой Халед. – Однако, это дети, а человеческие дети не могут вести себя таким образом. Лучшие психологи нашего ведомства теряются, пытаясь понять их мотивацию.
Он снова ненадолго замолчал, после чего достал из ящика и положил на стол очень тонкий планшетник без единой надписи на нем. Какая фирма произвела этот мини-компьютер, было непонятно.
– Возьмите. – Голос американца звучал все так же ровно. – Здесь материалы, необходимые вам для расследования. В том числе и отчеты психологов. Когда мы закончим разговор, ознакомьтесь, не выходя из здания. В шестнадцать часов общее совещание с участием израильтян, новозеландцев