можно было рассмотреть во всех подробностях: огромное, с серебристыми сверкающими стенами, витражами и пульсирующими башенками, оно, словно выстроенное из снов и хрусталя, внушало трепет и страх одновременно. Восхищал и огромный картуш над воротами: на нем, многоцветный и яркий, располагался официальный герб Университета, переливавшийся всеми красками радуги: грифон, вставший на дыбы, рвал когтями черные клубы Дыма, которые окружали его, клубясь и окружая в ловушку. Герб был зачарован, а потому его бессменный герой двигался, как живой. Наблюдать за его когтистыми лапами было одно удовольствие.
– Эй, Эл, не стой как истукан! – Аврора толкнула зазевавшуюся подругу к Пситтакусу, и тот, склонившись над нею, будто великан-людоед, расплылся в недружелюбном оскале.
Вживую он смотрелся еще более жутким и громадным; когда его огромный окольцованный палец прижался к взмокшей от пота переносице, Пуэлла прикрыла глаза. Дыхание ректорского фамильяра было слишком громким, ощутимым и жарким – словно она глядела в лицо самой Дайре Смерти.
Он отнял свой палец от ее лба и кивнул, подзывая следующего. Пуэлла с облегчением направилась вперед, следуя за очередью к центральным воротам.
– Не мое дело, конечно же, – крикнула ей в ухо Аврора, – но выглядело все это так, словно ты до коликов боишься Пситтакуса!
– Возможно, и боюсь, – ответила Пуэлла недовольно. – Ты что, его не видела? Такой огромный и страшный, да еще и одевается как клоун!
– Ну, он ведь попугай, – повела плечами Аврора. – Ему нужно яркое оперение.
Они замолчали. Задумчиво рассматривая фамильяров, направляющихся к центральным воротам вместе со своими хозяевами, Пуэлла гадала, форму какого животного принимает каждый из них. Да и каково это вообще – быть чьим-нибудь фамильяром? Сильно ли отличаются эти создания от людей, чего же в них больше – животного или человеческого? Об этом им почти не рассказывали в школе, и Пуэлла даже не догадывалась, что когда-нибудь увидит волшебных помощников чародеев вживую.
– Еще раз назовите свое имя, пожалуйста! – раздалось у нее над самым ухом, и девушка вздрогнула, невольно отшатнувшись назад. Она стояла прямо под картушем, а на нее, сдвинув брови, сурово глядела стражница в переливающихся пластинчатых доспехах. На кончике ее волшебного посоха пульсировал в воздухе маленький стеклянный шарик, наверняка представлявший из себя смертельную опасность для нарушителей. – Ну, что стоите, как будто язык проглотили?!
– Пуэлла Лакрим! – опомнившись, отрапортовала девушка. – Прошу прощения!
– Входите. Вы?
– Аврора Нихиль.
Стражница склонилась к низкорослой девушке в пышном фиолетовом платье с бантами и рюшами.
– Громче!
– Аврора Нихиль!
– А Вам точно восемнадцать лет исполнилось?
Пуэлла захихикала, зажав рот ладонью. Аврора серьезно кивнула, и ее впустили под дружелюбный гогот довольной своей шуткой стражницы.
Внутри Университет