его вверх. Затем Юсуп держал бревно, а Каха с концом веревки лез на верхнюю ступень и натягивал верёвку, потом к нему поднимался Юсуп, и они тянули бревно вместе.
Одно за другим брёвна оказались наверху. Лежащий без движения старик начал замерзать. Они подняли его и положили на сани, растерли руки и ноги. Кровь медленно разливалась по жилам, и старику стало теплее. Начинало темнеть, когда, уложив брёвна, парни положили старика сверху и накрыли его своими куртками. Ребята уцепились за верёвку и потащили сани, что есть сил. Но, как бы быстро они не шли, темнота быстро сгущалась, и становилось холодно. От их тел валил пар, но пальцы рук мерзли и начинали деревенеть. Они тянули сани, поочередно тряся кистями, пытаясь тем самым их отогреть. Согревшийся было старик, снова стал мёрзнуть, от холода ломило руки и ноги. «Пока ломит, значит, ещё не отморозил», – думал старик и терпел боль. Наконец, впереди засветился огонёк. Это дети зажгли лампу, хотя он им об этом не сказал. И он был рад, что они проявили самовольство. Через двадцать минут они были дома. Его аккуратно сняли с саней и занесли в землянку. Здесь было теплее, чем за дверью, по крайней мере, положительная температура. Невзирая на то, что окончательно замёрзли, парни закрепили сани, чтобы они случайно не скатились. Только после этого оба зашли внутрь землянки.
Старик видел, что одним растиранием уже не обойтись, и приказал затопить печь. Сейчас им всем нужен был горячий ужин, и он решил отварить картофель. Парням выделили по большой картофелине, остальным по маленькой. Гриша аккуратно сложил костёр, и через пять минут котелок уже висел над огнём. В землянке теплело. Свет от пламени слабо освещал землянку и создавал обстановку домашнего уюта. Девчата растерли Юсупа и Каху, и они уже радостно болтали, делясь впечатлениями о походе. Когда картошка сварилась, героям вручили по большой картофелине и налили в кружку горячий картофельный отвар. Старику картошку помяли в бульон, и Марина покормила его с ложки. Горячая гуща согревала внутренности и, разомлев, старик задремал. Проснулся он, когда уже было светло. За столом сидел Каха и резал свёклу кубиками. Делал он это размеренно и важно, нарезая кубики как можно мельче.
«Смена растёт, – подумал старик и улыбнулся. Боль стала меньше, но вдох ещё отзывался резкой болью. Он ощупал грудь, нажимая по очереди на рёбра. Два из них явно были сломаны. – Легко отделался. Было бы хуже, если бы сломал ключицу, руку или ногу».
Брёвна заносили в землянку и пилили пилой. Ручка, которую они к ней приделали, была хлипкой, но, тем не менее, за два дня они их перепилили. Если топить каждый день, то хватило бы на две недели, но топить они будут через день, а потому этого запаса должно хватить на месяц. С учётом ранее сделанных запасов, можно растянуть на три месяца.
Через неделю старик уже мог сидеть, а к концу второй поднялся. По этому случаю, он решил сварить рисовую кашу. Конечно, это был жиденький рисовый бульончик, но в меру посолённый, да ещё и в увеличенной