не в своем, – Фишер угрюмо уставился в пол.
– Ладно, я сваливаю. Если что-нибудь нарою на девку эту, сообщу, – он развернулся и зашагал к выходу.
– Давай, вали.
– А ты что намерен делать? – парень вновь развернулся к Крюгеру.
– Отсижусь здесь пару недель. Как только узнаю, что там, – он указал пальцем вверх, – никто не собирается вновь подпалить хвост старому псу, то сразу же выберусь из этой конуры на поверхность.
– А что с баром?
– А что с баром? Как только получишь свои деньжищи, можешь открыть свой и назвать его в мою честь, – он захохотал так, что сотряслись трубы под низким потолком. – Всё, вали. И найди мне этих уродов. В долгу не останусь, ты знаешь.
– Знаю, Фишер.
– И захвати в следующий раз какого-нибудь дорогого бухла. А то это пойло меня уже вконец достало.
Цицерон развернулся и зашагал прочь.
– Цицерон! – вдруг окликнул его Фишер.
– Да? – тот вновь крутанулся на каблуках.
– А может быть, это все-таки ты? Может быть, тебе за это платят?
– Ты же знаешь, что нет.
– Надеюсь, дружок. Надеюсь.
Цицерон был подавлен. Не только произошедшим, но и тем, что Крюгер его подозревал. Он шел не спеша по забитым гнилью венозным артериям города и не мог сосредоточиться на какой-то определенной мысли. В тот момент, когда уже добрался до крышки люка, в голове вдруг всплыла мысль о часах. Он произнес вслух: «Часы…» – и откинул чугунную крышку. Выбравшись на поверхность, зашагал в сторону «Прометея».
Глава 6: Порознь
Тем временем Лидия и Барек шли по главной улице города. Она называлась так потому, что была самой широкой из всех и пролегала от морского берега и начала Стены до пустошей – конечной точки Стены. В отличие от всех остальных – асфальтированных, – ее выложили камнем, и потому машин здесь было крайне мало.
– Какой прекрасный солнечный день, ты не находишь? – весело воскликнула Лидия.
– Хм-м, да, тепло… – Про себя же он подумал, что ему сложно о чем-либо с ней говорить. Даже о таких вещах, как погода.
Мимо тянулись невысокие дома исторической части города. Время от времени редкие автопилотируемые машины проезжали и сворачивали на соседние улицы.
– Ты какой-то грустный. Только не говори, что тоже переживаешь из-за сгоревшего бара.
– А почему бы и нет? Там все-таки погибли люди, – Барек был немного смущен ее приподнятым настроением.
– Может быть, и нет. Никто ведь не говорил, что они там были. Ведь это произошло ночью, – она немного нахмурилась. – К тому же там распространяли наркотические вещества. Ведь Цицерон именно там этим промышлял. И теперь на одно такое заведение стало меньше.
– Возможно, и так…
Всё это время Барек шел понурившись, но внезапно решил остановиться – выпрямился и посмотрел на нее. На ту, что шла рядом. Ничего примечательного на самом-то деле. Просто милая мордашка с почти идеальными чертами лица: широкие скулы, прямой аккуратный нос, серые с сапфировыми крапинками глаза, бледноватые выпуклые щеки, на которые