«Италия создана, теперь предстоит создать итальянцев». Удалось ли это в полной мере – вопрос очень спорный. Скорее всего, нет.
На данный момент, по статистике, на территории страны проживает 60 миллионов жителей, из них 7,5–8 процентов – представители других народов – румыны, пакистанцы, албанцы и так далее. Из Восточной Европы пальму первенства держат украинские эмигранты (174,129 в 2010 году), вторыми по численности идут молдаване, чья численность около 100 тысяч, русских граждан насчитывалось в 2010 году 30 500. Но каждый год процент славянской миграции стабильно растет с показателями 6–7 %.
Призрак кампанилизма
Сегодня Италия делится на регионы, а те, соответственно, на провинции. Одна из самых очаровательных особенностей местных жителей – коренных итальянцев – такое явление как campanilismo. Это ироничное подтрунивание над жителями соседней области (провинции). Существует вот такой стишок, который отражает суть кампанилизма. На итальянском звучит так (умеющие читать на языке могут насладиться):
Veneziani gran signori
Padovani gran dottori,
Vicentini mangia gatti,
Veronesi tutti matti,
Udinesi castellani,
col cognome di Friulani,
Trevigiani pan e trippe,
Rovigotti vino e fumo,
i Cremaschi sciocchi,
i Bresciani infidi:
e ce ne sono di peggio….
i Bergamaschi senza….Dio!
E Belluno? Povero Belluno,
sei proprio di nessuno!
А вот дословный перевод:
Венецианцы – настоящие господа,
Падованцы – великие доктора,
Жители Виченцы (Венето) едят кошек,
Веронцы все сумасшедшие,
Удинесцы сидят в замках
И поголовно носят фамилию Фриулли,
Тревиджани (Тревизо) едят только хлеб
и овощной суп,
Ровиготты пьют и курят,
Кремаски – дураки,
Брешанцы просто предатели.
Есть ли кто-то еще хуже?
Бергамасцы – атеисты!
А Беллунцы? О, бедные беллунцы!
Вы вообще никто.
И это не просто местный фольклор. Это явление постоянно сопровождает обычную бытовую жизнь. Каждый гражданин Италии, преимущественно, думает о себе как об уроженце конкретной провинции. Он изначально пьемонтезец или лигуриец и только потом – итальянец. А точнее, нет. В первую очередь, к примеру, флорентиец, во вторую – тосканец, и только в третью – итальянец. Ощущение своей обособленности, обусловленной именно местом рождения, настолько велико, что создается впечатление, будто страну в одно целое объединили не 150 лет назад, а позавчера. И она как была цветным лоскутным одеялом, так и осталась.
Веками регионы Италии хоть и меняли «владельцев», но по сути-то были сами по себе, отдельными мини-государствами, в которых ревностно сохранялись традиции и местный уклад. Поэтому даже в самой крошечной итальянской деревне можно с удивлением обнаружить у местных проявления синдрома столичного жителя – снобизм, связанный с географическим положением, и снисходительность, мол, вам, конечно, не повезло родиться и жить именно в этой местности,