приехать на свадьбу рекса Германа. Прибавь к ним еще вождей аланских, антских, борусских и русколанских, и тогда ты поймешь, италик, всю тщетность своих притязаний.
– А что, для свадьбы рекса нельзя было выбрать город попросторней? – удивился Руфин.
– Тана, конечно, не Рим, – криво усмехнулся фракиец. – Но в добрые времена здесь проживало до пяти тысяч человек. Сейчас меньше. Соседство гуннов многих напугало и заставило перебраться в более спокойные места.
– А ты почему остался?
– Появилась надежда, что союз аланов с готами заставит призадуматься гуннского царька Баламбера и он оставит наш город в покое.
– Выходит, не случайно рекс Герман решил устроить свою свадьбу именно здесь, на самой границе своих владений? – спросил Руфин.
– Верховный вождь готов ничего не делает просто так, – кивнул фракиец. – Он хотя и далеко уже не молод, но из разума пока не выжил. Мой тебе совет, патрикий, хочешь спать спокойно – ставь свой шатер за городской стеной. Так многие вожди делают. Можете, конечно, напроситься в Кремник, где разместился сам Германарех со своими ближниками, но, боюсь, что и там свободных помещений уже не осталось.
– А невеста прибыла в Тану?
– Говорят, что русколаны раскинули свои шатры за стенами города, но так ли это на самом деле, я не знаю. У меня и без того голова кругом идет, патрикий.
– Ладно, фракиец, в отсутствии гостеприимства я тебя не виню, но коли ты мне и в хорошем вине откажешь, то пеняй на себя, – усмехнулся Руфин.
Фракиец воровато огляделся по сторонам и понизил голос почти до шепота:
– Вино есть, патрикий. Целый бочонок отличного италийского вина. Для себя берег. Здешние варвары такого не пробовали.
– Два золотых денария, – предложил Руфин.
– Три, – твердо сказал фракиец. – Лучшего вина ты во всей Готии не найдешь.
– Уговорил, – усмехнулся Руфин. – Принеси кувшин к стойке, где стоят готские вожди.
Оба гота довольно сносно говорили по-фракийски, и патрикию Руфину без особого труда удалось завоевать их симпатии. Чему способствовало вино, которое расторопный хозяин удивительно вовремя разлил по глиняным кружкам.
– Ого! – причмокнул толстыми губами рекс Оттон. – А нам этот прохвост предложил натуральное пойло.
– Я тут ни при чем, – заюлил фракиец. – Патрикий привез вино из Константинополя.
– Это правда, – поспешил на помощь хозяину Руфин. – Мне захотелось угостить вас, высокородные мужи, италийским вином из дружеского расположения.
– А я слышал, что гордые римляне ничего не делают просто так, – сказал с усмешкой гот, стоявший рядом с Оттоном.
– Мой родственник и друг Придияр славится своей недоверчивостью, – пояснил слегка смутившемуся Руфину Оттон. – Не обращай на него внимания, патрикий. Что же касается меня, то я сразу поверил в твою природную доброту.
Собеседники Руфина были молоды, лет на пять моложе самого