голого президента на правом бедре. Надпись «I love Rodinu» на груди. Реклама сотовой связи «Билайн» на спине. Причем черно-желтая. «Живи на яркой стороне».
С татуировками всё. Увечья и шрамы опускаю (еще накаркаю!). Хотя шрам есть. На боку. Фурункул вскочил, резали. А «лепила» молодой оставил рубец с палец длиной. Но я всем говорю, что получил удар ножом во время разборки на зоне. Черный пиар.
Место работы. Тут все просто – «Газпром». Топ-менеджер. Пусть мечты сбудутся…
Состав семьи. Надо подумать… Конечно, хочется в качестве половины вписать Аню Семенович или Настю Заворотнюк, но в это никто не поверит. Может, Памелу Андерсон? Нет, силиконовые женщины не в моем вкусе. Впишу Гошу Куценко. Безволосый брат.
Вписать не успел. В дверь постучались. Скромно так, словно стесняясь.
Я не спрятался под стол. Я же не воровать в кабинет залез. Все вопросы к Булгакову, как там его по имени-отчеству…
Я откинулся на стуле и довольно уверенно произнес:
– Не заперто. Входите.
Дверца отворилась…
– Ой… Паша?
Скажу честно, если бы это происходило в кино, я набил бы сценаристу рожу за такие подставы и потребовал бы вернуть деньги за билет…
Я не сразу узнал вошедшую. Еще бы! Последний раз я видел ее лет девять назад. Если не больше. Но, надо отдать должное памяти, все-таки узнал. Хотя она здорово изменилась. В отличие от меня. Как был мудаком, так и остался.
Одноклассница…
Ксюха.
Не Собчак – Веселова.
Говорят, за мгновенье до смерти перед человеком проносится вся его жизнь либо самые яркие её моменты. Не берусь спорить, тьфу-тьфу, я пока не умираю и не умирал раньше. Но что-то похожее сейчас приключилось со мной. С момента вопроса Веселовой до момента моего ответа прошло не более двух секунд. Но мне хватило вспомнить. Не всю жизнь, конечно, но кое-что…
Декорации сменились незаметно и быстро, словно в хорошем театре. (Или после пропущенного прямого в голову.) Кабинет, стол, сейф, милицейская форма растворились в пространстве и во времени. Вместо них появился дворик перед стареньким трехэтажным домиком, скамейка. Снег. Девочка. Ксения Веселова. Из шестого «а» класса. И мальчик. Паша Угрюмов…
Девочка плакала. Паша шел мимо из школы.
– Веселова, чего ревешь?
– Ничего… Ключи потеряла.
– От дома, что ли?
– Да. На физкультуре.
– Так иди, поищи.
– Уже искала. Бесполезно. Мы же на улице занимались. Я где-то в снегу уронила.
Я присел на скамейку.
– И чего? Домой не попасть?
Веселова скорбно кивнула головой.
– У матери смена ночная, она только утром придет.
Я не знал, где работала ее мать, меня это никогда не интересовало. Знал, что, как и у меня, у нее не было отца. Ну, то есть, вообще-то, был, просто не жил с ними. Или умер.
– Так съезди к ней на работу.
– Туда не пустят… И денег на дорогу нет.
– Позвони, – подкинул я еще один вполне уместный совет.
Ксюха