в твоей памяти всплыл кусочек из прошлой жизни.
Это звучит по-настоящему дико, но в то же время имеет под собой зыбкую основу.
– Ты сама мне говорила, – профессорским голосом продолжает Ленка, – что сон – это не сон вовсе, а воспоминание.
– Да, – киваю я в пустоту.
– А Поль ведь тебя старше? – Ленка сейчас захлебнется слюной экстаза. – Сколько ему лет?
– Тридцать. А это-то тут при чем?
Я могу поклясться, что подруга взяла в руки карандаш и начала выводить на первой попавшейся поверхности доказательства своего умозаключения. Я искренне надеюсь, что этой поверхностью не оказалась стена ее общежития.
– Смотри, во-первых, ты знаешь, что событие уже произошло и ты на нем когда-то присутствовала.
– Это как вспомнить сцену из книги, – хрипло продолжаю я ее мысль, – которую читала лет десять назад, и еще засомневаться: книга это была или все же фильм.
– Именно. Но само событие отложилось в мозгу, и сомнений в том, что ты это уже видела, у тебя нет. Есть сомнения в источнике, откуда получена информация? Правильно?
Ленка говорит слишком быстро. Я не успеваю за ее светлой мыслью.
– Наверное, – усиленно киваю, будто подруга может меня видеть.
– Во-вторых, все происходит в старом, несовременном, выцветшем городе с дорогой, выложенной камнями, а не асфальтом. Автомобили тоже винтажные. Даже в магазинах продается какое-то старье.
Щеки рдеют от стыда. Я так часто пересказывала Лене свое видение, что она запомнила каждую деталь. Наверное, я невыносимая подруга.
– А если твой сон на самом деле произошел в прошлой жизни, то все, что старье, – это и не старье вовсе, а соответствующее тому времени.
У меня мурашки бегут по спине. Логика подруги вдруг кажется совершенной. Хоть сейчас публикуй пособие «Реинкарнация: исследования, факты, доказательства».
– А в-третьих, – торжествующе продолжает Ленка, пока я глажу рукой портрет Поля, – если в прошлой жизни он погиб у тебя на руках, а ты осталась жива, то это объясняет вашу разницу в возрасте.
– Чего? – мой голос протестующе срывается на крик.
– Ну, сама подумай, – тут же терпеливо объясняет заумная подруга. – Он раньше тебя умер в прошлой жизни. Раньше тебя родился и в этой.
– Если, конечно, это так работает, – чуть поколебавшись, добавляет она.
Не в силах усидеть на удручающе мягком пуфе, я подскакиваю на ноги. Меня всю трясет, даже кончики волос заходятся в мелкой дрожи, напоминающей ритуальный танец. Я не зря считала Поля столь родным и близким. Разве это не доказывает нашу связь на уровне большем, чем научное понимание биологического бытия?
А если в прошлой жизни мы любили друг друга? А если он умер у меня на руках? А если воспоминание действительно оттуда?
Тогда я не сумасшедшая!
И… я… до сих пор его люблю.
До полной потери пульса.
А Поль?
Вопрос застает меня врасплох. Видел ли он похожие сны? Помнит ли меня? Ведь между нами прошла эта электрическая волна,