энергичное волевое сосредоточение, работу памяти в условиях помех (шутки, приколы, просто шум и т. д.). А также способность за один прием принять большой объем информации. Забегая вперед, отмечу, что это мне помогло качественно пройти психологическую комиссию при поступлении в авиационное истребительное училище. Но об этом я расскажу в свое время.
Игры и занятия старшего брата выглядели так: брались открытки ученых – химиков, физиков, а также писателей и поэтов и показывались мне, как карты из колоды. Я должен был запомнить фамилию, имя, отчество, то, в какой науке человек проявил себя, даты его жизни и смерти. Разумеется, кто он по национальности и из какой страны. Запоминались также буквы алфавита, их произношение; это таблица умножения – не только до десяти, но и выше, это решение игровых логических задач. Я обучался даже игре в карты, правда, это были народные игры в подкидного дурака и пр. Но нужно заметить, что к картам я всегда был равнодушен. Впоследствии так и не научился играть в покер, преферанс и т. п. Не знаю – хорошо это или плохо, однако я не страдал и не страдаю от этого.
Вот, таким образом обучаясь, к шести годам я уже бегло читал, и книги открыли мне путь в большой мир знаний. Нужно понимать, что в это время в нашей деревне не было ни электричества, ни радио, ни тем более телевиденья. Домашние задания я выполнял при лучине или фитиле, опущенном в керосин, налитый в бутылку. А чтобы фитиль не падал вниз, его пропускали через кружок, вырезанный из сырой картошки.
К школе, конечно же, готовились все: по-своему и по-всякому. Это зависело от уровня жизни той или иной семьи, достатка в ней. В нашей семье было девять детей. Обувку и одежду носили и старший, и средний, и младший, пока она не была изношена в лоскутья. Поэтому в школу я пошел в полотняных, окрашенных мамой в черный цвет анилиновым красителем в кадушке в домашних условиях, штанах с одной лямкой, перекинутой через плечо. Школьные принадлежности были собраны в полотняную сумку. Вот таким – нарядным и с чисто вымытыми босыми ногами – и пошел я в первый класс Зарестьянской семилетней школы.
Кроме того, что хотелось учиться, потому что учатся все и самому было интересно, были, однако, и основания для некоторых страхов. Как и везде, были у нас и в соседних деревнях физически и психически неполноценные дети из очень бедных, прости господи, ущербных, семей. Нам показывали на них пальцем и говорили: «Будешь таким же, как он, если не станешь хорошо учиться!» Как ни странно, но эти отрицательные примеры действовали неплохо. Напомню, что детство наше проходило в работе, и физически довольно тяжелой. Будучи еще совсем мелкими, мы использовались, разумеется, на более легких, с точки зрения приложения физических сил, работах, но и для них выносливость требовалась добрая. Какие же были «профессии» для детворы? Это подпасок, помощник пастуха коров, овец, лошадей из колхозного хозяйства и из личного подворья. Отец наш был колхозным пастухом, поэтому для меня эта помощь ему была дежурным занятием. Подъем в 4.30 утра, сполоснув