куда сейчас пошёл парень, который только что приходил, с кем и о чём будет разговаривать, что делать…
Мы так с отцом о жизни и не поговорили, но я определённо приобрёл новый жизненный опыт.
После смерти матери отец сошёлся с Ольгой Андреевной – той самой дежурной из общежития, которая его доканала за год, а теперь взялась за меня. Видите ли, она за меня в ответе. Перед кем? С какой стати? Чего она суёт свой хамский нос в мою жизнь? «Ты чего не женишься, скоро уж тридцатник стукнет! Иль у тебя чё не в порядке?» Старая идиотка!.. До сих пор в ушах её бесстрастный, будто компьютерный голос: «Гришенька, у тебя больше нет отца. Я одна осталась». Хотел уточнить, у меня она одна или она сама по себе одна, но не стал ёрничать. Да и Гришенькой она никогда не называла меня раньше… Тут ещё Ксения всплыла.
Но все эти Ольги Андреевны и Ксении – ерунда, это уже второй план. Тут другое обрушилось… Даже не знаю, как об этом писать. Сам о себе думаю: не сошёл ли я с ума? До сих пор сомневаюсь. Поэтому и не убираю бокал с водой с книжной полки. Это доказательство… Нет, буду писать всё. Это важно именно для меня. Я никому не собираюсь показывать свои записи, поэтому какой смысл что-то скрывать от самого себя?
Кстати, я вот написал о гибели того мужика, и эта картина с его мёртвым телом и мутными глазами меня отпустила, я уже вспоминаю об этом без содрогания. Может быть, и всё произошедшее дальше тоже отпустит…
На следующий день я пошёл на работу и, конечно же, не стал говорить об увольнении. Думал, что после всего случившегося, после брошенного слова в мой адрес и моего трусливого молчания в ответ что-то изменится, что ко мне вдруг начнут по-другому относиться, но ничего не изменилось. С одной стороны, это успокоило, но с другой стороны, было обидно, что нет повода оправдаться. И Иван, и шеф как будто согласились с тем оперативником и стали проявлять, так сказать, толерантность. Впрочем, мне наплевать, что они обо мне думают, ведь они мне не родители, не какие-то близкие друзья или родные. У меня есть свой закуток, своя работа, свои воспоминания, своя жизнь. Мне даже показалось интересным ощущать себя не таким, каким тебя все представляют. Тебя считают нищим – а ты втайне богат, тебя считают импотентом – а ты сексуальный гигант, тебя считают простаком – а ты видишь насквозь их либидозное нутро, тебя считают наивным и невинным – а ты развратник… Когда в тебе обманываются, ощущаешь превосходство и жизнь кажется полноценнее, интереснее. Вот только ложные обвинения неприятны.
Вечером, даже не поужинав, я взялся изучать тот самый аппарат, то есть нажимать все кнопки. Ничего необычного не обнаружил. Посмотрел гнездо для зарядки – тоже всё обычно. Набрал свой номер, но при нажатии кнопки «звонить» цифры неожиданно стёрлись, другие номера тоже исчезали. Хотел посмотреть собственный номер этого телефона, но такой опции не обнаружил. Баланс был нулевым. Странной показалась боковая кнопка для включения фонарика. Это была не совсем кнопка, её можно было передвигать вверх-вниз. «Наверное, для изменения интенсивности света», – подумал я и надавил на неё. Никакого луча не появилось. Стал передвигать