это парни с завода, энтузиасты. Они были слесарями, теперь уже стали инженерами. Олег – врач. Пока делали опыты, а потом простые операции, машина нам очень нравилась. Казалась лучшей в мире, потому что для заполнения ее нужно всего семьсот пятьдесят кубических сантиметров крови, а за границей для подобной машины – три-четыре литра. Мы бессовестно хвастались этим.
Скоро разочаровались. Гемолиз! Из-за него нельзя выключить сердце более чем на тридцать-сорок минут. Теперь при сложных операциях нам этого мало. И я требую от физиологов, инженеров и механиков, чтобы они нашли причину гемолиза и устранили ее, но чтобы остался малый объем крови. Все бьются над этим – и пока безуспешно.
В лабораторию поступил новый инженер – Володя Томасов. Есть на него надежды. Парень перешел из института автоматики на низшую должность – в медицину. Можно сказать, шагнул в неизвестное. Очень нравятся мне такие мальчики: подтянутые, острые, независимые.
Вот мы сидим с ним в лаборатории искусственного кровообращения.
– Владимир Иванович, я хочу знать результаты вашей первой разведки в проблему гемолиза.
– Вы очень спешите, Михаил Иванович. Я еще ничего не могу вам сказать определенного.
– У нас нет времени. Скажите, что можете.
– Я думаю, гемолиз происходит из-за того, что в трубках насоса и всех соединительных шлангах возникает турбулентность (завихрения в потоке жидкости при больших скоростях). Мы должны исследовать условия движения жидкости в машине.
Кроме того, возможно, что эритроциты растираются в трубке насоса самими роликами. Нужно, чтобы между стенками оставалась прослойка крови.
– Есть американские работы (я их сам читал), которые доказывают, что полное или неполное пережатие трубки не отражается на гемолизе.
– Ну и что? Мало ли каких работ нет! Я думаю, что это нужно проверить. И потом, знаете, вся постановка опытов в нашей лаборатории никуда не годна! Измерения не точные, постоянство условий не соблюдается, лаборанты с измерительной аппаратурой работать не умеют!
– Да?
– Да! И если вы хотите поставить дело серьезно, то сначала дайте мне навести порядок в методике опытов. Чтобы можно было верить цифрам.
Это заявление меня удивило. Физиологи ставят опыты, биохимики определяют гемолиз и делают всякие другие анализы. До сих пор все было правильно, а ему не нравится.
Я думаю. Политику тоже приходится соблюдать. Заведующий лабораторией Виктор Петрович, хотя тоже молодой, но кандидат наук. Девушки – Алла, Надя, Мила, Света – работают у нас уже несколько лет, вынесли на себе всю тяжесть экспериментальной проверки первой модели машины, они же обслуживают ее при операциях. Все люди надежные. А теперь возьми и скажи им: «Идите к черту, вот новый инженер будет вами командовать и учить, как ставить опыты и делать анализы».
И вдруг я слышу крик:
– А-а-а!!!
Что такое? Взглянул в окно. У морга машина с гробиком и венками. Женщина упала на гроб. Мать!
– А-а-а!..
Небо