такая толстушка, не модель, конечно, но хорошенькая. Но это все равно, потому что ее муж Игорь на двадцать лет старше. Так вот, она застукала своего козла в кафе за поеданием мороженого. Картинка была милая: одну ложечку даме, другую – после нее облизывает сам, и за всем этим с улицы наблюдает жена. Ладно, что у него диабет и несварение желудка, он еще и кричит на каждом углу, какой он брезгливый. По его словам, из-за этого он и с посторонними бабами не может.
– Ух, какая скотина! Я бы убила, я бы это мороженое ей на голову вылила, а его… Даже не знаю, что я сделала бы с ним… – Маринка не могла сдержать гневных эмоций.
– А она знала, что делать, – продолжала Надя. – Она не стала врываться и устраивать истерик. Она даже не сказала, что засекла любовничков за сладким. Она просто заказала…
– Санитаров? – в один голос выпалили мы с Маринкой.
– Да нет, лучше.
– Что может быть лучше парочки отборных санитаров? – Маринка отпила вина и пожала плечами.
– Она заказала рекламный щит, который повесила прямо перед офисом своего старпера. На щите – она, такая домашняя, в белой бандане, с укладочкой, в фартучке с рюшками на бюсте, а у нее – хороший шестой. Так вот, она со своим шестым номером – в обнимку с кареглазым, оголенным по пояс юношей, у того бедра обмотаны оранжевым полотенцем. И она так смотрит на него, снизу вверх, нежно, а губки в ярко-красной помаде посылают ему поцелуй. На его загорелом мускулистом прессе как будто отпечаток этого поцелуя. А надпись такая: «Игорь! Уступи дорогу молодым!!!» Красным по белому. И три восклицательных знака.
– Да ладно… Она правда так сделала? – Маринка округлила глаза.
– Клянусь, я специально проезжала мимо, чтобы посмотреть. Думаю, не я одна.
– А диабетик?
– Что диабетик… Когда приехал на работу, сразу не заметил рекламу на щите. Но понял, что что-то не то, – по поведению сотрудников. Они за спиной ухмылялись и в глаза не смотрели. А в курилке, наверное, писали в штаны от смеха. И поделом ему! Совсем страх потерял – прожил с молодой девкой десять лет, родил двоих, и все туда же… Самому пора уже о душе подумать. А знаете, сколько его girl-friend?
– Сколько? – выдохнули мы.
– А ей девятнадцать, – Надюшка произнесла это детским голосом, хлопая глазами, как глупая фарфоровая кукла, – они работают вместе.
– Ну, мудак, пардон. Как его по-другому назвать? – откликнулась Светка. – Знаете, что на самом деле противно? Что эта девчонка после такого старика ложки облизывает. Фу! Стошнит сейчас!
– Ох, какие мы нежные, а я бы ей пожелала всю жизнь ложки за такими облизывать, это то, чего они достойны. А Машка – красавица, у нее-то как раз все будет в порядке. Душа молодая – молодые глаза, а килограммы не важны. Поэтому с двадцатилетним накачанным красавчиком она, я думаю, смотрелась отлично. Жалко, что только фото. Вот бы зароманила… – Это Маринка со своей сексуальной невоздержанностью. – А кстати, она не зароманила? Что у них теперь?
– Да это же просто модель был. Дома, конечно, скандал дикий, но