крестьян Гватемалы! На моих плечах лежит такая ответственность! Я же не могу, бросив все, прыгнуть в лодку и отправиться на его поиски? К тому же вряд ли он станет меня слушать. Мейсон тоже ни за что туда не поедет. Ты же знаешь, как к нему относится старый Гиффорд. Так что у меня уже, можно сказать, опустились руки. Скажу честно, я не знаю, как уломать деда вернуться. А ты у нас психолог. Поезжай к нему и попробуй вставить ему на место мозги. Думаю, у тебя получится.
Поехать к деду. Это значит, поехать на болота. При одной только мысли об этом по коже забегали мурашки. Однако злости и упрямства ей было не занимать, и эти чувства мгновенно побороли в ней страх. Пылая яростью, Серена хлопнула дверью дома, чтобы отправиться на поиски проводника, стараясь при этом не думать о том, что ей страшно. Ей во что бы то ни стало нужно разыскать деда, а сделать это имелся лишь один способ. Ей придется отправиться в то самое место, страшнее которого для нее не было ничего на свете, и единственный человек, который может ее туда отвести, только что развернулся и ушел прочь.
В следующее мгновение она бросилась вдогонку Лаки Дюсе, неловко семеня в узкой юбке и в туфлях на высоких каблуках, которые явно не предназначались для того, чтобы ходить в них по грубому деревянному настилу. Стоило ей шагнуть на пристань, как в глаза тотчас ударило ослепительное полуденное солнце. В раскаленном воздухе висел удушливый запах стоячей воды и бензина. Лаки стоял рядом с открытой дверью мастерской.
– Мы еще не обсудили оплату, – сказала Серена. Ей и в голову не могло прийти, что он передумает. Она стояла, впившись взглядом в его мускулистую грудь, и из последних сил пыталась успокоить дыхание.
Он же посмотрел на нее сверху вниз с таким выражением, как будто она только что сказала какую-то гадость в адрес его матери.
– Мне не нужны ваши деньги, – презрительно бросил он в ответ.
Серена закатила глаза и всплеснула руками – мол, ну что я могу поделать!
– Прошу прощения, но мне почему-то подумалось, что вы были бы не прочь получить достойное вознаграждение за свои труды. Боже, как я ошиблась!
Лаки пропустил ее реплику мимо ушей. Не удостоив Серену ответом, он нагнулся, чтобы поднять тяжелую картонную коробку, набитую блестящими от машинного масла запчастями, одним движением поднял ее, словно она была весом с котенка, и, поставив на верстак, принялся перебирать содержимое. Всем своим видом он показывал своей собеседнице, что беседа окончена. Серена была готова взорваться от ярости.
– Ну почему вы так себя ведете? – не выдержала она.
Лаки обернулся к ней и одарил едва ли не змеиной улыбкой.
– Потому что мне так нравится. Потому что я такой. И мне казалось, что вы это уже поняли. Вы же умная женщина.
– Честно говоря, я просто поражена. Даже не ожидала, что вы готовы признать у женщины наличие ума. Мне почему-то казалось, что вы из тех мужчин, для которых женщины существуют лишь для одной-единственной цели.
– Я,