конечно, я смотрел, там все чисто. В общем, тут такое дело. – Ли оперся о стол ладонями. – Постараюсь объяснить в двух словах. Судя по данным Mel, Джина ездила на станцию в Аркону пятнадцатого октября. Ровно за день до диверсии на АЭС. Камеры на входе, те, что распознают лица, ее не увидели, но она воспользовалась пропуском. Это, честно говоря, очень странно.
– К чему ты ведешь?
– Либо она – Невидимка, либо в работу систем, камер, не знаю, самой Mel вмешались.
Робин сощурился, взяв в руки его распечатку.
*БЩУ – блочный щит управления станции, где контролируется течение ядерной реакции.
*Delirium – бред (норвежский).
*Отдел расследований атомных и ядерных преступлений – вымышленный отдел при Нью-Йоркском подразделении МАГАТЭ (реально существующем Международном агентстве по атомной энергии).
*«Mel» – выдуманная компьютерная программа для распознавания лиц на записях и работы с информацией.
Глава 2 Ход королевой
У Джины дрожали пальцы.
Она не желала мириться со слабостью, поэтому сжала руки в кулаки и положила их на колени.
Окружающие понятия не имели, что творилось у нее на душе. Секунду назад из помещения вышел следователь службы внутренней безопасности – он сдавил ее плечо перед уходом и с одобрением заявил, что она правильно поступила, решив сотрудничать с МАГАТЭ.
«Скажешь еще хоть слово, я откушу тебе губу», – подумала Джина.
Она вежливо улыбнулась и убрала выбившуюся прядь светлых волос за ухо.
Секунды шли, а Джина запутывалась в сетях страха. Углубившись в себя, она не сразу распознала в противном повторяющемся шуме стук в дверь, а не биение сердца. Подняв голову, Джина увидела Робина, вскочила и едва не упала ему в объятия.
В ее легкие хлынул воздух, словно открылся баллон с кислородом.
– Спасибо, что пришел.
Робин притянул ее к себе, обнял по-дружески, щека к щеке. Все еще сраженная слабостью в коленях, Джина прикрыла глаза, вдохнула его аромат. Муж забавлялся тем, как она воспринимала мир через запахи. И вот опять. Грейпфрутовый шампунь для волос, парфюм, напоминающий о море. И главное – молоко.
Робин, наверное, и не догадывался, что он нес из дома частичку детства.
– Когда тебя отсюда выпустят? – возмутился он.
Осторожно отстранившись, он удержал ее за предплечья.
– Боюсь, что нескоро.
Пока Джина усаживалась на стул, пыталась вспомнить, приходилось ли ему быть в статусе подозреваемого. Джина поклялась бы, что это самая поганая роль на свете. Гнуснее ярлыка не вообразишь. От мысли, что в ней сомневаются, воротило.
Любопытно, кто из приятелей с легкостью поверил в ее причастность? Что о ней теперь говорили? Джина – враг государства?
– Ты держишься?
– Из последних сил, – пожала плечами она.
Поколебавшись секунду, Робин наклонился к ней над квадратным деревянным столиком. Кроме него и двух стульев в маленькую допросную ничего не поставили.
– Итак,