во имя сюжета, ибо реалии непосильны, гораздо непосильней, чем воображение, где укрыться и сникнуть, пропасть и исчезнуть, ещё будучи живностью, но так и не поспевшей.
Вон ворона по сторонам глядит, изображает мудрость, так ведь хочется знать суть, так ведь хочется, что проще высказать и пьедестал, и вершину, чтоб не затруднять свои капризы, чтоб не срыгнуть прекрасное чувство из недр дивных, поневоле, поневоле умственной, что кажется сковывающей и лишней, яко нечем преисполнить мысль.
– Что мы всё о мысли, да сюжете?
Некак больше возвеличить пыл?
Айда, друг мой, выстроим нечто, что метит за пределы зримого.
Взгляни на небо,
Там ли чего нет?
И тьма, и свет,
Всё и ничего,
Как будто бы, но вот же, вот,
Несметною ношей, которую не взвесить целиком,
Не объять, но поносишь истирая стопами и выдыхая с воздухом,
Пока не разомкнутся звенья скованные блаженством и болью,
Всё поглядывая наперёд,
Что там, да сколько,
Лишь бы преисполнить волей вселенские просторы,
Так поступает творчество,
Пример достойный,
Достойный почестей и подвигов,
Размахом в жизнь,
От молекулы вьющейся до цивилизационных вершин, до миграций межзвёздных,
Так дистанция сокращается меж производным и производителем, меж формой и жестом созидания,
Но обстоятельно дистанции и так не было,
Держите быль за всё, что возникло,
Ведь то необратимо, не ограничено ничем, хоть и весьма зыблемо,
Лишь интенсивность сопряжённых количеств, локаций и расстояний, обусловили ситуативный предел, исчислённый продолжительностью,
Но сама ситуация предела не имеет,
Вон, взгляни на небо,
Там ли чего нет?
– Парниковый эффект настиг мою душу и душит её, влажность 100%-ая тропических широт, сначала опадает избыток испарившийся, а после топит витанием паров разгоняющихся о Солнце,
Не мне ли видеть сущность природы, если смотрю я в неё, ведь безконечность стремясь плодилась и полнилась, не будучи готовой ни к чему.
Только задумайтесь, безконечность, она так долго была, всегда просто.
Каково быть тем, что не имеет края, ни до, ни после?
Порой о том не подозревая, как то животное, согласно реактивной сущности бредёт и воет, на себя возлагает явственность контуров, что встречно изволившись предстают,
Ведь то немыслимо, но мыслью оформилось, обозначив себя из себя,
Вечность в себе топится и собой восторгается.
– Раз уж мы завели диалог в поисках смыслового сюжета, откуда, да и кто знать мог, что есть, как, зачем? Стоит ли поиск самого себя, коли порождён собою и ищет себя же?
– Боюсь, ищем мы не то, что уже найдено и не нуждается быть искомым, вокруг непокорённая тайна, не имеющая ни начала, ни конца, словно изнанка собственного тела, весьма уязвимое место, то и стоит превозмочь, избавиться от зыбкого положения действием и познанием.
– В мире принято