лестница, застеленная ковром. Слева возвышалась деревянная двухстворчатая резная дверь, возле которой неподвижно стояли двое младших гридней с церемониальными секирами. Они ничем не показали, что заметили старшего товарища. Но дверь распахнулась, и ему навстречу вышел высокий, статный мужчина в красном длиннополом кафтане, подпоясанном белым ремнем с железной пряжкой, на которой была изображена змея, держащая в руках голубой кристалл. Родовой герб Ждана ур-Зора. У боярина на поясе висел меч в богатых ножнах. Всеволод прекрасно знал этот клинок с навершием в виде змеиной головы. Все бы ничего, и ему даже нравилась эта голова, вот кабы не вороги с той же змеей. Хотя, надо признаться, вражья змея куда более противная, чем своя, доморощенная…
– Приветствую старшего гридня! – произнес Ждан, звонко стуча каблуками по полу. – Признаюсь честно, так рано не ждали.
Всеволод оглядел боярина, словно не видел его целую вечность. Копна ржаных волос, пристальный взгляд карих глаз, густые светлые усы, ямочки на щеках, создающие обманчивое впечатление добродушного «своего в доску парня». Но не таков был Ждан ур-Зор, личный секретарь главы Тайного приказа воеводы Зоряна Кнута.
– Сегодня должны были доставить пленников. Взяли на вражеском транспортнике. Тати-предатели, – произнес Всеволод и добавил: – Вот взглянуть на них хочу.
– Отчего же не взглянуть. Как раз можно. Я сам собирался спуститься в подвалы. Этих змеюк подколодных давно уже в пыточной допрашивают.
Ждан приглашающе кивнул Всеволоду и направился по коридору к так называемой «черной» лестнице, ведущей в пыточные подвалы.
– Я, конечно, понимаю, что сие дело вам лично князь поручил, но ты все же не забудь, мил друг, и к воеводе нашему заглянуть да рассказать обстоятельно, что да как получилось. А то нехорошо, когда Зорян Кнут все подробности узнает от своего непосредственного начальника.
– Обижаешь, Ждан, сегодня вечером после князя сразу к воеводе с письменным отчетом. А вот после этого можно и в корчму заглянуть. Устал я за последние дни как собака, хочется отдохнуть малость. Ты как? – спросил Всеволод, буравя спину спускавшегося по узкой винтовой лестнице Ждана.
– Гульнуть – это мы завсегда согласны. В особенности если ты угощаешь. Тебе, небось, за отлично проведенную операцию деньжат начислят али орден дадут, так что обмыть дело святое, – обернулся довольный Ждан и расплылся в улыбке.
– С датошными[8] оказия может выйти… судно-то вражье я проворонил. Так что поздравлять особо не с чем, – развел руками Всеволод.
– Ладно-ладно, не прибедняйся.
– Да ты за дружеский счет не дурак гульнуть, – хохотнул старший гридень. – Считай, что договорились.
В пыточном подвале освещение было тусклым, самое-то, чтобы не споткнуться да голову не расшибить ненароком. В сумраке Ждан ориентировался, как у себя дома, вел по хитроумным извивающимся коридорам с многочисленными дверями камер. Неподготовленного