извлек его наружу, поставил ящик на стол и удивленно присвистнул. Находка действительно оказалась сундуком. Вот только выглядел он очень старым и долгое время пролежавшим в воде. Дубовые стенки и крышка сундука стали мореными, железные полосы, оковывающие его поверхность, и железные же петли частью проржавели, а частью и вовсе превратились в труху. Замок отсутствовал. Кто-то взломал его или, может быть, даже отстрелил в упор из чего-то крупнокалиберного.
Затаив дыхание, Арсенин с трудом приподнял крышку и увидел, что внутри сундука лежат несколько кожаных мешочков. От пребывания в воде кожа в устьях мешков слиплась, и поэтому кто-то разрезал их боковины. Доставая мешки из сундука один за другим, Арсенин разглядывал находки. В одном из кошельков обнаружились золотые монеты. Некоторые из них удосужились очистить, но большая часть так и осталась покрыта темным налетом. Разглядывая монеты, Арсенин обнаружил среди них и английские гинеи, и испанские дублоны с реалами, и французские луидоры. Сортировать и пересчитывать их не хотелось, и капитан высыпал на стол содержимое следующего кошеля. В нем оказались драгоценные камни. Всеслав не слишком разбирался в драгоценностях, но ему показалось, что среди прочего в груде самоцветов блеснули бриллианты с красным и синим оттенками, несколько крупных изумрудов и необычайно синие сапфиры. В третьем по счету мешке находились неограненные камни, и, не надеясь на свои скудные познания в геммологии, капитан стал складывать найденный клад назад в сундук, решив разобраться с находкой уже на своем корабле. Не желая привлекать к находке преждевременное внимание, Арсенин сорвал с койки одеяло и уложил сундук с сокровищами в импровизированный мешок.
– Павлюк! – окликнул он матроса, который, судя по доносящимся из соседней каюты звукам, до сих пор занимался взломом матросских рундуков. – Бери, что нашел, и иди сюда.
– Тута я, вашбродь! – Павлюк вышел из матросского кубрика, прижимая одной рукой к груди сверток с какими-то предметами, а второй удерживая массивный корабельный топор.
– Возьми мешок, а я последний кубрик осмотрю! – Арсенин с видимым облегчением поставил одеяло с сундуком на палубу и шагнул в офицерскую каюту.
Каюта отличалась от матросской только обеденным столом, принайтованным посередине, да наличием всего двух двухъярусных коек. Бегло осмотрев рундуки, которые никто не удосужился запереть, Арсенин обнаружил кучу различной одежды да необходимых в быту моряка вещей, но на какие-либо документы не было и намека. Закончив досмотр, так и не давший ответов на вопросы, Арсенин крикнул Павлюка и вышел на палубу.
Возле ходовой рубки его поджидали Коротков и двое матросов из двух других партий. Увидев Арсенина, Коротков явно обрадовался:
– Вот и капитан! Теперь давай, Самсонов, сам все капитану и расскажи!
– Так что, ваше благородие, в форпике нашли мы еще одного мертвяка с ружжом. Он, видать, пулю в горло получил, да не сразу померши. В форпик залез, да там Богу душу и