верности»[4].
Принеся подобную клятву верности, рыцарь – владелец замка – неизбежно встраивался в систему сложных отношений со своим сюзереном, становясь его вассалом и беря на себя ряд обязанностей, в первую очередь военного характера. С другой стороны, благодаря этому происходило окончательное узаконение права шателена властвовать на подконтрольной замку территории, что основывалось не только на фактической способности осуществлять вооруженное насилие, но и на легитимизации такого рода властвования со стороны верховного сюзерена. Так удачливый воин становился «оземеленным» (casati) вассалом и одновременно полноправным членом рыцарского сословия, основателем знатного рода, потомки которого наследовали от основателя право на владение замком и землями при условии принесения за них вассальной присяги сюзерену. Так центральная и местная власть находили баланс общих интересов, при котором укрепление положения шателена в отдельной области страны вело не к расколу территории крупной сеньории, а к закреплению и упрочению позиций короля, графа или герцога в регионе. Из потенциального врага владелец замка превращался, таким образом, в реального и весьма действенного союзника, который в обмен на поддержку и узаконение своего положения обеспечивал соблюдение общегосударственных интересов.
Судьба шателенов могла быть и несколько иной, но результат в итоге был тот же. К примеру, кто-то из них мог быть обязан своим положением службе у крупного знатного сеньора, короля, герцога или графа и, таким образом, изначально быть не самовольным строителем собственного замка, а комендантом крепости, обустроенной по распоряжению кого-либо из законных представителей центральной власти. С ослаблением королевской власти и потерей контроля деятельности местных управленцев такие шателены становились полновластными владыками в своих областях, сохраняя лишь номинальную зависимость от сюзеренов. Свое должностное положение и возложенные на них функции коменданты замков очень скоро превращали в наследственные, а некогда королевские укрепления воспринимали как неотъемлемую родовую собственность. Таким образом, они приходили к тому же положению в рамках сословной иерархии, что и шателены – самовольные строители.
Каждый из таких владельцев замка имел в своем подчинении небольшой, но весьма эффективно действующий в масштабах региона отряд, состоящий из полутора десятка воинов, которые в итоге образовывали нижнее звено формировавшейся таким образом рыцарской иерархии. Это были так называемые однощитные рыцари, которые приносили присягу на верность шателену, а сами не имели зависевших от них вассалов. Они обычно проживали в замке и кормились со стола его владельца, составляя таким образом и мобильный вооруженный отряд, и постоянный гарнизон укрепления. Однако шателен мог также выделить кому-то из них небольшое поместье