губной помадой, дорожными завтраками, маслом для волос и деньгами, а дыхание – хлебом и жиром.
Таким образом, почтовый вагон был самым удобным местом в поезде. Один из сопровождающих Кроу постелил для него полотенце на мешки с почтой, и профессор устроился вполне комфортно. Он вставил сигарету в мундштук, сунул его в рот и по привычке стал ждать, пока Жак подаст ему огонь, чтобы прикурить. Странный взгляд Балби навел Кроу на мысль, что сейчас так уже не принято. Друзья не нашли бы в поведении профессора ничего необычного и тем более предосудительного, но то были представители совсем другого класса. При этом Кроу понимал, что будущее принадлежит людям, таким как эти полицейские: чиновникам, лавочникам, торговцам и бизнесменам. Уроки выживания нужно брать у них. Наверное, не стоит больше позволять своему дворецкому помогать ему прикуривать, каким бы варварством это ни выглядело в его собственных глазах. Нужно будет забрать у Жака зажигалку.
Для Бриггса Кроу оставался загадкой. Констеблю ужасно хотелось узнать, кем же он все-таки работал на правительство. Кажется, профессор проговорился, что это как-то связано с картинами. И почему после запроса министерства внутренних дел, после запроса их главного инспектора (кстати, редкого идиота, совершенно не разбирающегося в работе полиции; интересно, зачем только такие должности раздают отставным армейским бригадирам?) и после запроса собственно Балби военное ведомство так настойчиво порекомендовало им именно Кроу? И вообще, с какой стати во все это вовлечено Военное министерство? Им что, делать нечего? Мало им мороки с этим Гитлером?
Слово «антрополог» было для Бриггса синонимом «книжного червя». В телеграмме было сказано: «Кроу разберется». Но Кроу тоже ничего об этом не знал.
– Я сортирую и упорядочиваю древние артефакты, – вдруг ни с того ни с сего сказал он.
– Вы как будто читаете мои мысли, – хмыкнул Бриггс.
– Я прочел это по вашему лицу. Последний час вы постоянно время от времени поглядываете на меня. Недавно посетив туалет, я выяснил, что к моим зубам не прилипло ничего лишнего, поэтому предположил, что вас мучит любопытство в отношении меня. Поскольку в наши дни людей в основном все больше интересует, кем человек работает, а не кто он такой, стало ясно, что вы задумываетесь, что такого я делаю для правительства. Как вам мои рассуждения, констебль? Я чувствую себя детективом вроде Шерлока Холмса, только любителем.
На самом деле Кроу действительно порой ловил себя на том, что пытается копировать бесстрастную натуру Холмса. За долгие столетия можно сменить несколько обличий и даже вследствие разного рода травм забыть, кто ты такой. Но если тебе на глаза попадается новая привлекательная личность – в данном случае благодаря перу мистера Конан Дойла, – весьма соблазнительно примерить ее на себя.
– Холмс и был любителем, сэр, – возразил Балби.
– Точнее, внештатным сотрудником. Согласитесь, инспектор, что это существенно отличается от любителя. – Кроу заерзал