прошлое».
После короткой прогулки Кроу присел на лавочку у реки и, закрыв глаза, стал наслаждаться ласковыми солнечными лучами.
Внезапно у него под самым ухом раздался чей-то голос:
– Который час, мистер Волк?
Кроу резко выпрямился, как будто кто-то приложил лед к его шее. Никто из ныне живущих не мог знать его секрета. Последней была Изабель, но это было в самом начале девятнадцатого века, да и она по-настоящему ему не поверила.
Точнее, она хотела верить Кроу, потому что любила его, но его рассказ было так трудно воспринять, что она решила: он либо слишком жестокий человек, бессердечно дразнивший ее, либо трус, побоявшийся открыть правду – о том, что он ее не любит.
– Должна сказать, – заметила тогда Изабель, – что существуют другие, общепринятые способы бросить девушку.
Кроу ничего не собирался ей объяснять, однако его давняя слабость – третий стакан виски, – а также полная луна и пьянящий аромат роз в саду сыграли с ним злую шутку. Цена за то, чтобы нарушить молчание, чтобы поделиться с кем-то своим тяжким бременем, была высока – ему пришлось остаться одному.
– Который час, мистер Волк?
Открыв глаза, Кроу увидел перед собой девочку лет шести. У нее были белокурые волосы; одета она была в платье из грубой белой ткани, явно сшитое дома. Берег реки в этот день был полон призраков прошлого: эта малышка напомнила Кроу его дочь Кари, которая умерла тысячу лет тому назад. Или, может быть, пятьсот. Когда же это было? Все забылось, в памяти остался лишь сам факт ее существования, оторванный от места и времени.
– Вы должны ответить «уже час», потом – «уже два часа», а потом – «самое время съесть тебя», – терпеливо пояснила девочка.
Кроу тем временем уже успел прийти в себя.
– Не уверен, что мне нравится быть волком.
– Вам нужно побыть волком просто ради игры. Не обязательно оставаться им навсегда.
Кроу почувствовал, как у него засосало под ложечкой.
– Нет, боюсь, твое предложение меня не заинтересовало. Когда-то я был волком, но потом это стало немодно, вот я и превратился в человека. К тому же, должен тебе сказать, ни один уважающий себя волк не станет есть маленьких девочек. Для этого он нашел бы кого-нибудь, подходящего ему по размеру.
– Но разве маленькую девочку не проще скушать?
– Да, проще. Но для волка это не полезно.
В принципе, так оно и было. Кроу испытывал искушение признаться во всем этому ребенку, не столько для того, чтобы малышка узнала правду, сколько чтобы облегчить душу, произнеся факты о своей жизни вслух. Приютившие его люди, викинги, были великими рассказчиками, а держать все это в себе долгие-долгие годы было очень трудно. Время от времени Кроу испытывал потребность позволить внешнему миру заглянуть в его сердце.
– Не полезно для волка?
– Боюсь, что так, – ответил Кроу. – Чтобы поддерживать силы, ему нужно есть больших и сильных людей.
– А когда