куда-то моментально исчезло. Совсем не так в её сценарии была прописана эта встреча.
Андрей, не раздевшись, сидел на краю ванны, а струя из душа с монотонным звоном била в её края. Всю дорогу из Будапешта он размышлял над тем, как себя вести с Леной – сделать вид, что ничего не произошло, или честно признаться во всем. Ему казалось, что эти несколько минут, которые он выкроил, заперевшись в ванной, помогут найти ответ, но выбор между ложью и правдой он так и не смог сделать, хотя тихий внутренний голос настойчиво твердил: «Ничего не рассказывай».
Андрей обречённо вздохнул, встал, подставил под струю воды руки и намочил волосы. Потом выдавил в рот немного зубной пасты, пополоскал, выплюнул, брызнул под мышки немного дезодоранта и решительно вышел из ванной комнаты. Лена сидела за столом, подперев голову ладонями, и, увидев в дверном проёме Андрея, с сарказмом сказала:
– Ты плещешься, как баба. Полчаса прошло. Все уже остыло давно.
– Прости меня, Ленка, – он подошёл к ней сзади и крепко обнял, – Я так устал. Мозги совсем не варят.
– Ты хоть бы сказал, что соскучился, что ли, – обижено произнесла Лена.
– Ну конечно соскучился. Ты же сама знаешь, что соскучился, – Андрей был рад, что она не видит его глаз, – Ты же знаешь, как я тебя люблю.
– Я то знаю, но хотелось услышать это от тебя, а не догадываться самой и выпрашивать твоё признание.
– Что у нас есть вкусненького? – перёвел он тему. – Так надоел их гуляш.
Лена вскочила со своего места и засуетилась, расставляя на столе приготовленные вкусности, и Андрей с аппетитом принялся их поедать, то и дело нахваливая и восхищаясь кулинарными способностями жены. Все это хорошо отвлекало от больной темы и самое главное – позволяло не смотреть ей в глаза. Но впереди было то, чего Андрей боялся больше всего… И с каждой минутой он всё сильней и сильней ощущал себя мерзкой тварью, предавшей любовь этого милого создания, он никак не мог найти то оправдание, которое смогло бы убедить его, что случившееся – это какая-то нелепость, секундное помешательство, в котором верх взяла банальная похоть, и что ни о какой любви не может быть и речи, что он по-прежнему любит свою Ленку, и никто другой ему не нужен… Но как-то неубедительно звучали эти аргументы, когда в его сознании, как вспышки яркого света, возникали образы Юдит.
Телефонный звонок вернул его в реальность. Это был Дима. Андрей взял трубку. Они обменялись приветствиями, поговорили о каких-то глупостях, в конце Дима предложил встретиться вечером, чтобы обговорить дальнейшую работу над фильмом. Андрей отвечал односложно, и со стороны невозможно было понять, о чем идёт речь.
– Ну, тогда до встречи, – сказал Дима и отключился.
Андрей же, покрепче придавив к уху гудящую отбоем трубку, продолжил разговор:
– Вы что там совсем с ума посходили!? Почему я должен приходить именно сейчас!? Какая в этом необходимость!? Неужели нельзя это сделать вечером!? – Он сделал вид что слушает ответ, после чего с ещё большим раздражением