не испугался выступить против них, все вместе, не я одна. И мы их пока не разбили, всего лишь заставили отступить.
– Но если они снова сунутся, ты им опять врежешь? Правда?
Она смотрит мне в глаза с такой искренней надеждой, что я не могу ответить ничего, кроме:
– Правда. Мы врежем им вместе!
Из коридора доносится какой-то шум. Еще один любитель погулять в одиночестве? Я поднимаюсь, выхожу из раздевалки. В тусклом свете редких аварийных светильников нельзя с уверенностью сказать, что находится в десяти метрах от тебя. Я всматриваюсь в сумрак коридора и мне кажется, что там, в отдалении, движется темное пятно. Через мгновение я уже уверена, что там кто-то есть, и он идет сюда, переваливаясь с боку на бок.
– Стефани!
Девочка подходит ко мне, берет за руку.
– Прости меня, Вероника. Я шла за тобой, чтобы привести его.
– Его? – поворачиваюсь к девчушке, смотрю на нее, приподняв от удивления брови.
– Он хороший, только его никто, кроме меня, не понимает. Вот он и прячется, чтобы ему не сделали плохо. Он хочет поговорить с тобой. Ты ведь тоже особенная, ты поймешь.
Я сжимаю кулаки, пораженная коварством маленького человечка.
– Сама найдешь дорогу домой?
– Да.
– Тогда иди отсюда. Ну же! Быстрее! – показываю ей, махнув рукой, чтобы она немедленно уходила, и Стефани, обернувшись в последний раз, бежит в темноту.
Темное пятно все ближе. Между нами остается несколько шагов, когда в моей голове вдруг возникают быстро сменяющие друг друга образы. Чаще всего человек думает словами, поэтому мне сложно сходу распознать смысл посылаемых картинок. Невольно делаю шаг назад, хватаюсь одной рукой за голову, другую протягиваю вперед, словно пытаясь защититься.
– Ты пеллициус, да? Погоди, не нужно так быстро, я тебя не понимаю.
Череда картинок повторяется. Человек и лохматое существо, рукопожатие, перечеркнутое оружие…
– Не желаешь зла? Пришел с миром?
Высокая фигура выходит под свет лампы. На покрытом коричневой шерстью теле сверкают два черных пятнышка глаз. У существа две руки, две ноги.
– Тебе что, нужна помощь?
Кажется, теперь он не понимает меня, и тогда я сама придумываю образы, которые точнее всего описывали бы мои слова. В ответ появляется… эйнер. Потом еще один, и еще. Пеллициус транслирует в мое сознание образы металлических тварей с лезвиями на конечностях. Мне хочется выбросить их из головы, но я упрямо жду – что же хочет сказать лохматый? И вот все эйнеры соединяются сетью! Подвижными, извилистыми линиями, похожими на молнии. Я видела такие, когда боевой флот менсо проиграл сражение. Новая модификация сети, в которой не удается распознать ни склепы, ни альфа-биоников.
Следует еще одна череда образов, которые я понимаю уже быстрее, переводя для себя на нормальный, человеческий язык: «Ты тоже их видишь, я знаю. Могу помочь расшифровать».
Слова, обращенные к нему ментально, он не понимает, только образы, поэтому я могу спокойно