жизни. Хочу сказать огромное спасибо, Вы мой начальник, нет ангел не земной, Спасаете не раз, когда болелю, Вы помощь мне несете и порой, Я думаю, что мы очень близки, Бывали в давности я это поняла, Ведь жизни прошлые я вспомню это надо, Великая безумная стезя. Мы об руку шагали в прошлых жизнях, Мы верили, что Боги здесь живут, Читали громко и молились тихо, Ведь знали, что народ может убить. Мы страстно говорили дивны речи, Мы верили в единого творца, Склоняли мы не раз свои колена, И воспевали единого отца. Но что – то тучи здесь сгустились мраком, Объединила всех здесь темнота, Мы оба прошагали по деревне, Все рвали дергали и били с далека. Увидели, что петли уготовив, Вели на казнь мы были ведь в плену, Народ стоял оборван и голодный, Плевали в нас, что чтили ерунду. Мы говорили, что на небе царство, Оно ведь не земное там живет, Великий Бог и велено убранство, Нам рассказать ну, не слушает народ! Он презирает нас за дивны речи, И бьют чтоб покалеченные шли, Кричали в след проклятия и речи, Все были очень с дальней стороны. Мы продвигались по площади проходим, Стоит палач лица не видим мы, Волнение берет мы держим плечи, Стоим в объятье злостной тишины. Но вот народ столкнулся стал плеваться, Одежду рвали нам и били так, Сознание теряли было видно, До виселицы не дойдем один чудак, Сказал проклятье чтобы шло по роду, Чтоб не рождались дети, а пока, Хватает за рубахи наши тянет, Чтобы палач порадовал себя. Мы встали на дощетчатые лавки, Мрак нависал стояла тишина, Кто – то молился в замкнутом пространстве, А кто – то крикнул кончить их пора. Мы оттолкнули всех, кто насмехался, Мы встали и повесили кнуты, Которые на дереве висели, И головы просунули лишь ты, Сказал мне что не надо этого бояться, Ты говорил, что дальше будем жить, Мы понимали все и любоваться, Осталось заревом, чтоб это не забыть. Палач кричал чтоб прекратили речи, И брызнул кислотой нам на лицо, Все рассмеялись было им не ловко, Что живы мы и прокричали все еще! Терпеть немыслимо все это было больно, Слеза бежала сердце все внутри рвало, Затем скамейки пнули и не стало, Двух вестников за Бога душу отдали. Еще скажу о том, что годы пролетели, Мы снова встретились и верили судьбе, Что снова мы стоим два человече, Пред нами снова бело – серое лицо. Опять упреки жизни совершенства, Ведь
