Ринат Мансурович. – Короче, Шуран, гуси в гусли, бушь картоху с луком, или, может, пельменьи тебе отварить, заточишь?
– О, пельмени это самое то! – обрадовался молодой человек смене темы и появлению более вкусного блюда в меню.
– Давай, сварганю тобе пельменьев. Так, и ещё…, – старик критически глянул на одежду Шурана, – тебе бы перерядиться, мил человек. – Ринат Мансурович направился к старому комоду, пошерудил в нем и кинул Александру тёплую кофту, да старые, но чистые джинсы. – Сымай пока манатки, вот тебе моя одёжка, чистая, поглаженная. А то твоей теперича только полы подтирать. Надеть-то смогёшь?
Получив утвердительный ответ, и ещё раз взглянув на измождённое лицо путника, старик вздохнул:
– Слышь-ко, горемычный, у меня водочка есть, говорят, от нервы помогат? Бушь?
– Да, давайте, Ринат Мансурович немного, граммов пятьдесят. Не откажусь, – разлился в улыбке счастливый Санёк, благодарно переодеваясь.
– Да хоть сто писят, – легко отозвался Ринат Мансурович.
– А вы то хоть будете? – спохватился Шуран.
– За компанию тожа можа, тяпну рюмочку. Давай, переряжайся и айда ись* (переодевайся и иди кушать).
*
Через час, выпив больше полбутылки на двоих и изрядно опьянев, Шуран выкладывал старику все свои приключения. Рассказал про то, как его пытались заманить хитростью, о том, как он нос сломал длинному, как вылетел на полном ходу из мобиля и потом бежал по лесу. Шёпотом поведал ему и про Аттала, который закапывает живых людей в землю. Чувствуя прилив доверия к старому человеку, спасшему его, он делился всеми мыслями, тревогой, страхом, неуверенностью, сопровождавшим его по дороге, постепенно облегчая свою душу. Ринат Мансурович внимательно слушал рассказ, цокая и качая головой. В конце истории он глубоко вздохнул и произнёс:
– Вот ты хапнул горя, мил человек. Так за что, гришь* (говоришь), они тебя?
– Да ни за что, в том то и дело! Я в ликее преподаю, иногда на конференциях выступаю, – весомо, с гордостью добавил Шуран заплетающимся языком. – Ничего не крал, не убивал, ни в каких разборках не участвал, – не смог выговорить он и старательно повторил, – не участво-вал. Сколько думал, так ни к чему и не пришёл, – подвёл он итог. – Хрен его разберёт, что этим сукам от меня понадобилось. Вы же мне верите? – вдруг спросил он и посмотрел пьяными глазами на Рината Мансуровича.
Тот ответил не сразу.
– Очень, Шуран, странна история. Верю аль не верю, это токмо время скажет.
Воцарилось неловкое молчание, прерываемое швырканьем чая – Ринат Мансурович запарил какую-то лесную травку. Обиженный Шуран в тишине доел последний пельмень и дрогнувшим голосом решился на вопрос, который его давно интересовал:
– Скажите, Ринат Мансурович, а вы меня сможете вывести из леса, а? Мне домой нужно, в Мессену. Мне на работу завтра, или послезавтра – я что-то уже запутался в днях.
– Ты, того, не спеши особо, –