осыпается.
Совесть у этих «слуг народа» давно трансформировалась в следование указаниям сильных мира сего, и совесть их стала партийной, не общечеловеческой. Многим просто удалось избавиться от такого пережитка.
И все-таки «колпашевское дело» получило ход…
Странное это уголовное дело, невозможное, небывалое. Следствие было поручено в 1989 году прокуратуре Новосибирской области, так что мерялось оно как бы областной мерой. Но по смыслу своему – это была первая в истории нашего многострадального отечества попытка принудительного дознания по делу о преступлениях государства против своего народа и – преступником же – сокрытии их.
Эх, Колпашево, Колпашево!.. И в других случаях было оно столь же щедро не только на человеческую боль, но и страдание, но и на невеселую, с привкусом горечи усмешку.
Рано или поздно уголовное дело будет прекращено, следственная машина остановлена. И судебный процесс не состоится. Формально – по сроку давности. Истинная же причина – потому что не может стерпеть госбезопасность подобного плевка в свою сторону…
Но прежде чем толковать о частностях, хорошо бы людям бывшего чекистского ведомства понять главное: поругание колпашевских могил -это не пустячный эпизод, о котором завтра будет забыто.
Как и не будет забыто, что все важнейшие решения принимались в кабинетах партийных работников – первого секретаря Томского обкома КПСС Е.К.Лигачева и первого секретаря колпашевского горкома В.Н.Шутова (ныне генерального директора концерна «Томлеспром» – И.К.). Надзирать за работой чекистов прибыли тогда обкомовские секретари: А.И.Бортников, Е.А.Вологдин, П.Я.Слезко (что касается П.Н.Слезко, так тот позже вышел в заведующие отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС, но следствием, естественно, допрошен не был – И.К.).
Впрочем, как и не будут забыты имена офицеров КГБ: К.М.Иванова, Н.И.Петроченко, В.Н.Копейко, Г.П.Бусыфгина, Н.А.Татаркина, Д.П.Давыдова (некоторые из них до сих пор работают на руководящих должностях в аппарате управления ФСБ РФ по Томской области – И.К.).
Есть в УК РФ странная статья об ответственности за сокрытие преступлений. Могла она объявить преступницей, к примеру, и мать, которая не смогла донести на родного сына, повинного в уголовном деянии. Но зато ни разу она, оставаясь глухонемой, не оборотилась на власть имущих, когда те скрывали преступления своих предшественников, от которых им по наследству власть перешла. А ведь принимая наследство – принимают и долги. И по-другому не бывает. Но в глазах истории этот вопрос давно решен.
И значит – нет ему срока давности. Значит – преступно скрывать документы об этих преступлениях. И когда офицеры госбезопасности прячут их в архивах – они в глазах людских совершают преступление.
И не чувствуют угрызений совести, да и не могут их испытывать – ведь они всего лишь выполняют приказ.
Жил