птицы растащат созревшие гроздья рябины,
Отогретый листок на ладонь мою станет похож,
Мы назло холодам уцелеем и будем любимы.
3.
Сад мой, садик златолистый – облетел…
Соловей-разбойник истый отсвистел.
Небеса и тучку застил злой туман.
В ночь мороз раскинул снасти, свял бурьян.
Хоровод кустов у Мокши – на юру.
Сарафан, дождём намокший, приберу.
В мелколесье под листочком гриб дрожит.
И за солнцем через кочки день бежит.
4.
«О хрупкие цветы, рожденные для смерти!»
В. Гюго. «Фантомы».
Они уже не сотворят озона
И прелести природной красоты,
И потому эстетам – не резонно
В культ возводить засохшие цветы.
Все пленники цветочных церемоний,
Обрядовый исполня примитив,
В букетах умирают без агоний,
Или в гирляндах, зла не сотворив.
Как будто извержение вулкана,
Жестокую селекцию пройдя,
В конечном счёте поздно или рано
Цветы лишают радости дождя…
И что им ритуалы дружелюбий,
И чьё-то исполнение мечты?!
Нечаянные жертвы боголюбий —
Без времени оборваны цветы…
5.
Предзимье мрачно подступило,
Влача седые сети дней…
Смиренно осень уступила,
Простив пренебреженье к ней:
Покою жертвуя красоты,
Прозрачна стала и легка.
Простёрлась в горние высоты
Бессильно дерева рука.
И трав засохшие былинки
Мороз целует мёртвым ртом,
И в лёд упавшие травинки
Вмиг запечатает потом…
И замерли в коре, от стужи
В неё засевшие жучки…
И солнце тлит восторг и ужас,
Лучами пронизав сучки…
6.
Холодный день, затвердевают звуки. Суровей взгляды, тяжелей слова. Пугают кошек шорохи и стуки. Враждебна взгляду мёрзлая трава. И птицы над расселинами улиц кружат в тревоге, чуя холода. Лишь средь людей идущему, сутулясь, надёжно и тепло как никогда…
7.
«Снег за окошком идёт…
С белою попкою кошка…»
Станислав Михайленко
Смотрит в окно человек,
Запоминает стихами:
Первый восторженный снег,
Словно полёт оригами.
Снег не идёт, он летит —
Всем, кто не ходит, – надежда:
Строчку за строчкой петит
Вышьет стихами прилежно…
Всем одиноким – аванс:
Ангелы к людям слетают…
Всем, кто не верит: а вас
Радость за сердце хватает?!
И каково это – жить,
Даже земли не коснувшись?
Разве снежинкой кружить,
Чтобы однажды, проснувшись,
Плоть упразднённая век,
Снова себя обнаружа,
Словно растаявший снег,
Выпустит