снова ожило в моих руках и заиграло как арфа. Тетива трепетала как живая, издавая звуки невероятной красоты. Недолго думая, я наложил стрелу, и гибкая нить натянулась сама, не переставая наигрывать прекрасную мелодию. Вибрация лука каким-то образом предалась и мне. Всё тело наполнилось удивительным звучанием, и, сам не осознавая, что делаю, я запел. Это была песня на альвийском языке – я не понимал ни слова, но откуда-то знал, что пою о прекрасной стране, которую призван защищать. Меня охватило чувство восторга, хотелось одновременно плакать и смеяться. И в этот самый момент из зарослей появился первый преследователь. Я просто развернул оружие в его сторону. Сама собой стрела вырвалась из объятий лука и, совершив быстрый, едва заметный глазу полёт, вошла в пирата, как нож в масло, и, прошив того насквозь, впилась в дерево за его спиной.
Магия! Настоящая альвийская магия! Вот что это было! Иначе как истолковать существование живого лука по имени Певун? Или как объяснить то, что этот лук стреляет сам, а его стрелы насквозь пробивают закованного в броню воина? Конечно, это магия – иначе и быть не может!
С того момента, как я застрелил первого бандита, прошло всего несколько секунд, а на дорогу уже выскочило шестеро разбойников. Они уставились на труп товарища, дико взревели (конечно же, хором) и пошли в атаку. Никто из них так и не сумел добежать до нашей повозки. Их постигла та же участь, что и их предшественника. Я только и успевал накладывать стрелы на тетиву и продолжал петь под чудесное звучание лука, всё же едва перекрывая странные звуки сзади. Как оказалось, это очень громко и драматично сопел непривычно молчаливый купец. Ну что за напасть? Даже когда молчит, всё равно шумит!
Тем временем показались ещё шестеро пиратов, а у меня оставалось только пять стрел. Я выпустил их все и с сожалением, бережно положив лук подле себя, обнажил меч. Не дав опомниться подбегающему противнику, я налетел на него, ещё в прыжке нанеся смертельный удар, почти разрубивший его надвое. Я как будто отрешился от происходящего, дав своему телу действовать так, как оно считало нужным. А обучили его на славу, нечего сказать. Я даже толком не могу описать, как расправился с остальными бандитами, просто не помню. В память врезались только два последних пирата. Первый скрылся от меня в зарослях, пока я добивал одного из его дружков. Немного пошурудив в кустах, он выскочил оттуда в абсолютно непрезентабельном виде. Этот его вид и вывел меня из полузабытья. Не стану же я убивать беззащитного нудиста. Но голый цверг оказался не так уж прост. Сначала мне показалось, что тот решил убежать, так рьяно он набирал скорость, сверкая белыми ягодицами, но оказалось, что гном разгонялся для превращения. Неожиданно вся его фигура подёрнулась дымкой, он прыгнул вверх и, оторвавшись от земли, превратился в крупного орла. Птица быстро набрала высоту, крикнула пару раз и, сделав круг, устремилась в сторону гор.
– Ну надо же! – услышал я голос Фрегга, донёсшийся из-под навеса. – Орёл! Далековато он забрался от родимых круч.
– Слышь, змей! – обратился я к уже