было недурно. Диван, заправленный леопардовым выцветшим пледом. Окно, из которого разливалась по комнате желтизна. Столик, рюкзак на нем. Полки с различными книгами. И на диване свежая одежда. Я прошелся по комнате, изучая интерьер. Переоделся. Почему-то одежда мне напомнила ту, в которой был Хаки. Штанами? Обувью? Болоньевой вьетнамской курткой грязно-болотного цвета? Наверное, всем сразу. Совпадение. Обычное совпадение. Ну не мог же Рэдс снять с него одежду, пока я не видел? Конечно, нет! Абсурд! Я сам глядел, как тело скрывается в Потоке. Одетое. Сам его туда и отправил. Так что… Но чувство некоторой неловкости осталось.
На полках стояли книги. Много книг. Я достал одну из них. Первую попавшуюся. То была книга в мягкой обложке, краска наполовину слезла, но название можно было прочитать «Планета Ка-Пэкс». Полистал страницы: желтые, местами порванные. Ее будто бы уронили в воду. Отправил обратно на полку. Следующей книгой, которую я достал оказалась «Прежде чем ваш ребенок сведет вас с ума». Странное название. Состояние страниц оказалось немногим лучше, чем в предыдущей книге. Их словно выловили из реки или озера. «Ребенок» занял свое прежнее место среди остальных книг. Напоследок я вытащил сборник стихов неизвестного мне автора, лег на диван и попытался почитать. Большая часть страниц оказались повреждены. Разобрать, что на них написано, оказалось нереальным. Но в некоторых местах все же довелось зацепиться глазу за целостные стихи.
Нарисуй для меня тишину
В предрассвете последнего дня.
Я хотел бы увидеть луну
Сквозь застывшее пламя огня.
Карандаш по бумаге… туман
Нас накроет холодной волной.
Может, жизнь – это ложь и обман,
Но с тобою я словно живой.
Горизонт разольет алый цвет,
Небо вмиг запылает тоской.
Среди сотен истлевших комет
Не найти нам душевный покой.
Под ногами хрустят зеркала,
Пепел тонет в чернильной воде.
Города пусть сгорают дотла,
Ну а мы вроде здесь… и нигде.
Я хотел бы увидеть весну
Среди вихрей живого огня.
Нарисуй для меня тишину
В предрассвете последнего дня…
К тому времени, как я дочитал последнюю строчку, глаза сами собой закрылись. Голова стала такой тяжелой, такой… С улицы доносились голоса оживленных улиц, легкий ветерок тревожил рваные серые шторы, пробиваясь сквозь приоткрытую форточку, врываясь в душную комнату. Я зевнул. Как сладко! Ох! Как хорошо! И провалился в глубокую темную яму пустоты сознания. Заснул. И во тьме мне снилось голубое небо, залитое ярким искристым солнцем.
Но это не солнце, а блики на стекле включенного монитора. А небо лишь фотография или просто картинка на рабочем столе. И ты смотришь на себя, словно со стороны, словно из-за плеча. Глаза бегают